− Это лишь символизм! − прорычал Дорн.
− Но и символизм обладает силой, – возразил Малкадор. − Видишь, как ты заблуждаешься, Рогал?
− И где сейчас Лев? – спросил Преторианец. − С тех пор, как он уничтожил Барбарус, от него не было слышно ни слова…
− Кто знает?.. Но если не знаем мы, то и враг не ведает этого, − вставил Хан. − В словах Сангвиния есть смысл. Я и сам сталкивался с Нерожденными, и ты знаешь, что они не подчиняются законам нашего мира. Они безумны. Флот Мортариона все еще не прибыл, и, возможно, это результат действий Льва. Если нам повезет, Гвардия Смерти может и вовсе не появиться…
− Возможно, Мортарион изменил свою точку зрения? – задумчиво произнес Сангвиний. − Я уверен, что немногие из наших братьев предполагали, что окажутся в союзе с демонами, и меньше всего этого ожидал Мортарион – а вы знаете, как сильно он ненавидит варп.
Глаза Дорна сузились. Он подумал на мгновение об Альфарии. Когда Двадцатый примарх проник в Солнечную систему, у них был краткий разговор, и услышанное можно было бы принять за раскаяние. Дорн не стал слушать брата и убил Альфария на Плутоне – то был факт, который он все еще скрывал от своих братьев.
− Никто из них не изменится, − возразил Дорн. – Они все развращены и обмануты… все они. Мы не можем спасти их – и они не заслуживают спасения.
− Я говорил с Мортарионом на руинах Просперо, − добавил Хан. – Его ненависть к Императору слишком глубока. Он одержим смертью нашего отца, и он придет…
− Пусть так, − произнес Сангвиний. – Где же остальные наши падшие братья?
− Я провел ночь, изучая диспозицию флота Хоруса, − продолжил Дорн. Никто из них не спал долгое время – примархи вообще редко спали, но сейчас каждый был слишком измучен своим бременем. Свет гололита делал впадины под глазами Дорна ещё темнее. − Мы знаем, что Пертурабо здесь, − начал Дорн. Карта была увеличена, чтобы охватить всю систему Сол. Дорн обозначил место световой точкой. – Его последняя подтвержденная позиция – битве при Уране. Нет никаких признаков того, что он вышел за пределы Первой Сферы. Если Пертурабо будет следовать своей обычной манере, Железные Воины укрепят Элизианские и Хтонические Врата – гордость не позволит дать сделать это кому-то другому, но ненависть Владыки Железа ко мне такова, что он в конце концов прибудет на Терру, дабы посмотреть, как рушатся стены, которые я возвел, и назвать себя лучшим.
На мгновение воцарилась пауза.
− Флагман Ангрона здесь, − указал Рогал, и его палец прошёл по миллиардам километров пустоты. − Рядом с «Мстительным Духом», на дальней стороне Луны, где ожидает половина флота предателей. Мы должны полагать, что там, где «Завоеватель», там и Ангрон. У нас противоречивые доклады относительно Детей Императора, но их достаточно много, чтобы можно было ожидать в предстоящей битве присутствие Фулгрима. Подозреваю, что он с Хорусом. Альфария мы не учитываем.
Совет лояльных примархов
Дорн проигнорировал взгляд Малкадора, пока говорил. Для примарха было очевидно, что старик знал судьбу властелина Альфа-Легиона – от Регента Терры невозможно было скрыть ни одного секрета.
− Возможно, Магнус мертв, − продолжил Преторианец. − Хотя появление внутрисистемного разлома имеет все отличительные признаки его колдовства.
− Магнус не умер, − произнес Сигиллит.
− И как ты в этом можешь быть уверен? − спросил Дорн.
− Его душа слишком ярка, чтобы полностью скрыться. Императору известно, что сущность Алого Короля сохранилась, потому это знаю и я, − ответил Малкадор. – Уверен, Магнус Красный вступил в битву подле Магистра Войны.
− Это плохая новость, − отозвался Сангвиний. – Я надеялся, что если он выжил, то останется в стороне от конфликта.
− Он скверно воспринял свое порицание, − произнес Малкадор.