Ему вспомнились Мария и Иосиф: их не впустили ни в один дом, и Марии пришлось рожать в яслях для скота…
Вот так живет вторая половина страны. Те, у кого нет страховки.
Инес плакала, и сам Хорхе готов был разрыдаться от гнева и бессилия. Его трясло от ярости; хотелось схватить стул, расколотить чертово окно, схватить эту суку за горло и придушить; но вместо всего этого он выдавил из себя лишь жалкое:
– Прошу вас…
Медсестра немного смягчилась – словно треснула скорлупа профессионализма, и за ней проступило что-то человеческое.
– Я вызову «Скорую», – сказала она, понизив голос, будто делала что-то недозволенное. – Вас быстро отвезут в больницу Уолтцер.
Хорхе немедленно пожалел о своем порыве. В чем виновата медсестра? Она просто делает то, что ей говорят, она – винтик в машине. Винить стоит не ее, а саму машину. Систему.
– Спасибо, – поблагодарил он.
Сзади всхлипнула Инес.
– Выйдите на улицу и идите направо. «Скорая» сейчас подъедет.
Хорхе кивнул.
– Все будет хорошо, – сказала медсестра, улыбнувшись Инес. – И с вами, и с вашим малышом.
Хорхе не понял, судит ли она по своим знаниям и опыту или просто старается их приободрить. Он торопливо вывел Инес на улицу, а секунду спустя, обогнув больничное здание, к ним уже подлетела «Скорая», и из нее выскочили двое санитаров.
– Носилки нужны? – спросил тот, что постарше.
Инес помотала головой.
– Сзади есть скамьи, садитесь туда. Мы отвезем вас в Уолтцер.
– Вы парамедики? – спросил Хорхе. – У нее кровь. Вы не могли бы посмотреть и… ну, сделать что-нибудь?
– Извините, сэр.
Задние двери захлопнулись, санитары поспешили в кабину, а Хорхе и Инес остались одни. Включив сирены и мигалку, «Скорая» рванула прочь от больницы. В заднее окно Хорхе видел свою машину, брошенную на стоянке, и на мгновение задумался о том, найдет ли на ветровом стекле штрафную квитанцию, когда сюда вернется.
А когда он сюда вернется?