Лабиринт. Трилогия

22
18
20
22
24
26
28
30

Кийск приподнялся и выглянул из укрытия. Противника видно не было.

— Осторожнее, — предупредил Берг. — Вон за той большой елкой один прячется.

Кийск положил ствол автомат на дерево, нежно погладил указательным пальцем спусковой крючок и, затаив дыхание, прицелился в дерево, которое показал Берг, на уровне человеческого роста. Как только противник выглянул из-за дерева, Кийск плавно нажал на курок. Одетый в серое горожанин, раскинув руки, ткнулся лбом в ствол ели, проехал по коре лицом и завалился на бок. Рядом с ним на землю упало его оружие.

— Ну, ничего, — сказал Кийск. — Это не механики, их можно сдержать.

— Было бы только чем, — невесело произнес Берг.

Он был прав. Мало у кого в автомате была полная обойма, а запасных не осталось почти ни у кого.

— Позиция у нас гнилая, — сказал Берг. — С левого фланга еще кто-то изредка постреливает, а справа, похоже, никого не осталось, — запросто могут обойти.

Горожане время от времени, меняя позиции, перемещались с места на место, но никаких активных действий не предпринимали.

— Что-то уж слишком спокойно они себя ведут, — сказал Кийск.

— А чего им торопиться? Они, наверное, уже взяли нас в кольцо и теперь постепенно его стягивают.

Стрельба с левого фланга переместилась им за спину, в сторону лагеря.

— Вот и слева мы теперь открыты, — негромко произнес кто-то. — Надо отходить, иначе нас отрежут.

— В лагере что делается? — спросил у Кийска Берг.

— Я думаю, разобравшись в том, что происходит, Баслов попытается выровнять линию обороны и будет удерживать ее, давая людям возможность уйти, — ответил Кийск.

— Отходить надо, отходить, — забормотал все тот же голос, что и в первый раз.

Кийск глянул на обладателя перепуганного голоса с явным неодобрением. Но тем не менее в конкретной ситуации он был прав.

— Берем пострадавших и уходим, — сказал Кийск.

Тот, что с таким нетерпением ждал отступления, первым вскочил на ноги и выпрямился едва ли не в полный рост. В следующую секунду колени его подломились и он упал, сложившись пополам, как перочинный нож.

— Ложись! — сдавленно крикнул Кийск и, приподнявшись, дернул за ноги еще одного ополченца, поторопившегося встать.

Грохнувшись, как бревно, на землю, тот уже не подавал признаков жизни.