— Убедительно. И что дальше?
— Почему Лабиринт позволяет им пользоваться собой?
— Возможно, он их попросту не замечает.
— Исключено. Они же ходят по нему толпами туда и обратно, протаскивают через него технику. Кроме того, им удается каким-то образом сохранять прямой путь и постоянно держать открытыми, по меньшей мере, два входа — один здесь, на Земле, а другой там, откуда они явились. Такого невозможно не заметить. Это все равно, как если бы ты не обратил внимания, что у тебя на животе муравьи начали строить муравейник.
— Да, такое я, пожалуй, замечу, — согласился Кийск.
— Значит, этот момент ты уяснил? Идем дальше?
— Идем.
— Дальше получается, что Лабиринт намеренно сводит вместе механиков и людей. Вопрос — для чего?
— Чтобы механики обратили нас в свою веру.
— Ответ неверный.
— Для чего же тогда?
— Мы не знаем, когда Лабиринт впервые встретил на своем пути механиков, зато нам известно, как он познакомился с людьми. Микробиолог, встретив неизвестный вид бактерий, начинает его изучать. Так же поступил и Лабиринт. Микробиологической чашкой стала для него планета РХ-183, на которой поселилась колония людей. На них он и производил свои исследования. Оставшись доволен результатами экспериментов, Лабиринт решил использовать новый найденный вид в собственных целях. Он свел нас с механиками для того, чтобы не они нас, а мы их наставили на путь истины.
— А по-моему, все идет как раз наоборот.
— Существование объектов биологической природы в виде матрицы, вставленной в металлический каркас, является противоестественным.
— Наверное, не для всех.
— Лабиринт является первоосновой всего сущего, и для него это безусловно является аномалией.
— И что же, выбрав нас на роль миссионеров, он натравил на нас механиков и оставил при этом с голыми руками?
— Только для того, чтобы продемонстрировать, к каким результатам приводит механистическое извращение человеческой природы.
— И каким же образом мы должны вразумлять механиков.
— Вот этого я не знаю. Но у Лабиринта наверняка есть какой-то.