Кольцо

— Какого-то вьючного слона из меня сделали, — проворчал гном.

— Может — осла? — предположил Дэн.

— Сам ты такое слово!

Углубившись в очередной тоннель на десяток-другой метров, они увидели нечто странное.

Один из корней, тянувшихся вдоль правой стены огромными чёрными колбасами, уходил дальше в темноту. Другой же хитро изогнутый, неожиданно заканчивался, как громадный канат с неровно обрезанным и обтрёпанным концом. Вокруг валялись куски — чёрные с одной стороны, светлые — с другой, странные, бесформенные, словно щепки в мастерской великана-столяра. Крадучись, ребята обошли так загадочно закончившийся корень.

Осветили обломанный конец. С другой стороны он выглядел ещё поразительнее: огромная труба, словно вывернутая наружу чудовищной силой, с порванными, топорщащимися в разные стороны краями. Останки щупальца лежали неподалёку — сморщенное, загнутое чуть не в узел задеревеневшее корневище.

— Эк его разделало… — пробормотал Элле.

— В натуре, будто гранату ему в нутро засунули!

— Я помню! Мне снилось это место, — вдруг сказала Тани. — Это мама его. Оно собиралось ударить и… И потом взорвалось. А от корня люди убегали и несли раненого.

— Леди Морвен-то — ого-го! — уважительно сказал Дэн. — Вообще непонятно, чего они отступали, с такой силищей…

— Такое ведь непросто сделать. Все силы уходят на один удар.

Элле опасливо поглядел на второе корневище.

— Тани, а второй корень? Тоже взорван?

— Я не… Я не знаю, — неуверенно произнесла Тани. — Вообще не помню второго. Вот тут были люди с раненым. Еле тащили его. А щупальце ползло за ними и собралось напасть… Нет, подробно не вспомню, куски какие-то. А потом обвал был, но это подальше… — с виноватой ноткой закончила Тани.

Шаг за шагом они продвигались к последней буровой. Напряжение всё нарастало. Теперь шли молча, вслушиваясь в осторожное дыхание друг друга и лёгкие, еле слышные шаги.

Неожиданно под чьей-то ногой хрустнуло, ещё раз…

Посветив под ноги, поняли, что пол засыпан мелкими, невесть откуда взявшимися камешками.

Элле посветил на потолок.

— Ничего себе! — шёпотом сказал он.

Чуть дальше по коридору свод переставал быть блестящим и гладким, по нему змеились многочисленные трещины.