— Правда, лорд Лофтон, но одна...— и она остановилась. Она не могла ему сказать, что одна любящая мать, тревожившаяся о своем единственном сынe, произвела Этот переворот. Она не могла ему объяснить, что незамeтное отступление от общепринятой колеи уже разрушило ея душевный покой, и превратило ея счастливую, ясную жизнь в постоянную, мучительную борьбу.
— Я знаю, что вы стараетесь воротиться назад, сказал он.— Неужели вы думаете, что я не вижу ничего? Люси, вспомните, что мы с вами были друзья — мы не должны разстаться так. Моя мать женщина примeрная; я говорю не шутя, примeрная во всех отношениях; и любовь ея ко мнe — совершенство материнской любви.
— Да, да, вы правы я так рада, что вы это сознаете.
— Мнe непростительно было бы не сознавать этого; но, тeм не менeе, я не могу допустить, чтоб она мною руководила во всем; я не ребенок.
— Найдете ли вы, кто бы вам мог лучше посовeтовать?
— Однако, я должен сам распоряжаться собою. Я не знаю, совершенно ли справедливы мои предположения, но мнe кажется, что она причиной внезапнаго охлаждения между мною я вами. Скажите, не так ли?
— Она, не сказала мнe ни слова, проговорила Люси и лице ея покрылось ярким румянцем, но голос ея остался так же тверд, манеры так же спокойны.
— Но вeдь я не ошибся? Я знаю, что вы мнe скажете правду.
— Я вам ничего не могу сказать об этом предметe, лорд Лофтон. Мнe не слeдует говорить с вами об этом.
— А! понимаю, проговорил он, вставая с мeста и опираясь на камин.— Она не хочет предоставить мнe выбирать собственных моих друзей, собственной моей....
Но он не окончил.
— Зачeм вы мнe говорите все это, лорд Лофтон?
— Так, значит, я не имeю права выбирать себe друзей, хотя бы они принадлежали к лучшим и благороднeйшим созданиям в мирe. Люси, неужели между нами все кончено? Я знаю, что когда-то вы были хорошо расположены ко мнe.
Ей пришло на ум, что с его стороны не совсeм великодушно таким образом выспрашивать ее и взваливать на нее всю тягость объяснения, которое сдeлалось теперь неизбeжным. Однако нужно было отвeчать прямо, и, с Божией помощию, она надeялась найдти в себe силу сказать правду.
— Да, лорд Лофтон, теперь, как и прежде, я к вам хорошо расположена. Под этим словом вы разумeете нeчто более чeм обыкновенныя отношения между дeвушкой и мущиной, не связанными родством и знакомыми с таких недавних пор как мы?
— Да, гораздо более, отвeчал он с силой.
— Нeчто короче этих отношений?
— Да нeчто ближе, и тeснeе, и теплeй, нeчто более достойное двух человeческих душ, которыя оцeнили друг друга!
— Такое расположение, теплeе обыкновеннаго, я чувствовала к вам, и должна была раскаяться. Подождите. Вы меня заставили говорить, не прерывайте же меня теперь. Неужели вы в душe не сознаете, что было бы лучше мнe не сворачивать с тропинки, пробитой тeми мудрыми прабабушками, о которых вы только-что говорили? Но мнe весело было слeдовать собственному влечению. Мнe приятно было то чувство независимости, с которым я открыто признавала свою дружбу с таким человeком как вы. Сама разница наших положений, вeроятно, придавала ей несколько прелести.
— Пустяки!
ebooksa