– Я знал, что он сделает это при первом удобном случае, – сказал граф. Прочитав письмо, он вышел из кабинета, потирая руки от удовольствия, и потом засунул большие пальцы в карманы жилета. – Я знал, из чего он выткан, – продолжал он говорить про себя, восхищаясь доблестью своего любимца. – Я сам бы это сделал, если бы встретился с ним.
– Как ты думаешь, – сказал граф, обращаясь к леди Джулии, пришедши в столовую. – Джонни Имс встретился с Кросби и отличным образом приколотил его.
– Неужели! – сказала леди Джулия, положив на стол газету и очки, засверкавшие глаза ее выражали скорее удовольствие, чем негодование на такой нечестивый поступок.
– Да-да, приколотил. Я знал заранее, что он сделает это при первой встрече.
– Приколотил! Действительно приколотил!
– Отправил его к леди Александрине с двумя фонарями.
– С двумя фонарями! Какой негодный! А ему не досталось?
– Ни царапинки.
– Что же с ним сделают?
– Ничего. Кросби не захочет быть дураком, чтобы начать историю. Человек, сделав такую подлость, какую сделал Кросби, не имеет права рассчитывать на покровительство законов. На него безнаказанно может опуститься чья угодно рука. Он не может показать своего лица, не может защищать себя, отвечать на вопросы относительно своего поступка. Есть преступления, до которых закон касается, но которые так сильно возмущают общественное чувство, что всякий может принять на себя обязанность наказания за них. Его отколотили, опозорили, и этот позор останется при нем на всю жизнь.
– Напиши, пожалуйста, Джонни, что я надеюсь, что он здоров, – сказала леди Джулия. Старая леди не могла положительно поздравить Джонни с победой, но и эти слова были равносильны с поздравлением.
Зато граф поздравил его и выразил полное свое одобрение.
«Я полагаю, – писал он к Джонни, – что сделал бы то же самое в твои лета и при подобных обстоятельствах, душевно радуюсь, что пришлось справляться легче, нежели с быком. Я совершенно уверен, что ты не нуждался в посторонней помощи, вступив в бой с мистером Кросби. Что касается до оллингтонской особы, то сколько понимаю я подобные вещи, мне кажется, она простит тебя». (Вопрос еще, действительно ли граф понимал подобные вещи). В постскриптуме граф прибавил: «Когда будешь писать ко мне, и надеюсь, что это будет в скором времени, то начинай письмо: „Любезный лорд Дегест“, – это будет вернее».
Глава XXXVII
СЕТОВАНИЯ СТАРИКА