— Его слова они угадывают по движениям губ. Он говорит, что объясняться знаками слишком медленно и ненадежно, особенно если важны подробности.
— Но он, надо полагать, говорит с ними на каком-то одном языке.
— Да, конечно, на греческом.
— А если им нужно ему что-то сказать?
— Их дело — повиноваться, а то немногое, что им приходится ему сообщать, можно выразить жестами, ибо редко это нечто сложнее, чем: «Мой господин, я выполнил ваше поручение». Если же речь идет о деле более замысловатом, он и сам читает по губам — ведь этой науке невозможно научить, не освоив ее прежде самому. Так, например, с Нило…
— С чернокожим великаном, который спас вас от грека?
— Да, это прекрасный человек — скорее союзник, чем слуга. На пути в Константинополь князь заглянул в африканское царство, которое называется Каш-Куш. Где оно находится, сказать не могу. Нило там был властителем, могучим охотником и воином. Его трофеи и сейчас висят у него в комнате — щиты, копья, ножи, луки и стрелы, а еще — сеть, сплетенная из льна. Когда он отправлялся охотиться на львов, свою любимую дичь, он брал с собой только эту сеть и короткий меч. По словам моего отца-князя, пол его тронной залы был устлан шкурами, добытыми в поединках один на один.
— И что же он делал с сетью, маленькая княжна?
— Перескажу с его слов; возможно, вы сможете себе это представить — я не могу. Когда чудище прыгает, сеть за края подбрасывают в воздух, оно попадает в нее, запутывается… как я уже сказала, Нило, пусть и глухонемой, по собственному выбору оставил свой народ и трон и последовал за князем в неизвестность.
— Ах, мой маленький друг! Увольте, я не могу в это поверить! Кто и когда слышал про подобные вещи?
Серые глаза Сергия сверкали от изумления.
— Я лишь повторяю слова, которые один мой отец, князь, говорил другому, Уэлю… А сказать я хотела, что, едва обжившись в новом доме, князь начал учить Нило разговаривать. Поначалу дело шло медленно, однако учитель проявлял безграничную сноровку и терпение; теперь они с африканским царем общаются без всяких препон. Князь даже убедил его уверовать в Бога.
— То есть сделал христианином.
— Нет. По мнению моего отца, уму дикаря современное христианство недоступно; никто не в состоянии объяснить, что такое Троица, однако даже ребенка можно вразумить касательно всемогущества Бога и привести к вере в него.
— Вы говорите от своего имени или от имени князя?
— От имени князя, — отвечала она.
Сергий, которого поразила эта мысль, хотел продолжить разговор, однако они оказались у подножия холма, и Лаэль воскликнула:
— В садах пусто. Мы можем пропустить начало гонки. Поспешим.
— Нет, маленький друг, вы забыли, сколь узок подол моего одеяния. Бегать я не могу. Пойдем быстрым шагом. Дайте мне руку. Вот так — мы успеем вовремя.
Однако ближе ко дворцу Сергий вернулся к своей обычной походке, а потом, остановившись, произнес: