Через некоторое время из строя янычар, по-прежнему охранявших возвышение, вырвался всадник и галопом поскакал по левой стороне зигзагообразной траншеи.
На нем была сверкавшая золотом кольчуга, а ниже — желтые шаровары; ноги защищены стременными башмаками из чистого золота. Он смотрел вперед из-за небольшого круглого черного щита на левой руке, в правой сжимал лук; в седле он держался легко, спокойно, уверенно; оказавшись на расстоянии полета стрелы, боец сбавил скорость и тут же принялся гарцевать. За спиной у него прогремел протяжный хриплый вопль. Из всех христиан один лишь граф распознал приветствие янычар, которое и сегодня в ходу в турецкой армии, в буквальном переводе: «Падишах! Да здравствует падишах!» Тем воином был сам Магомет.
Встав с камня, граф положил стрелу на тетиву и вскричал:
— За Христа и за Ирину — вперед!
С последним словом он спустил тетиву.
Легко отразив ее щитом, Магомет издал ответный клич:
— Аллах-иль-Аллах!
И произвел ответный выстрел.
Несколько минут они обменивались стрелами. Говоря по правде, граф немало гордился мастерством своего соперника. Если и наблюдались с его стороны какие промахи, если, натягивая тетиву, пальцы смыкались с недостаточной силой, это можно было приписать причудам памяти. Соперник когда-то был его учеником. Как часто на учебном стрельбище, тренируясь на затупленных стрелах, они с веселым азартом воспроизводили этот нынешний поединок. Наконец мощный болт с глухим ударом отскочил от щита султана, и, увидев на нем черное оперение, тот спрыгнул на землю и, поставив коня между собой и соперником, подобрал болт и вновь вскочил на коня.
— Аллах-иль-Аллах! — вскричал он, медленно отступая за пределы зоны поражения.
Граф еще раз протрубил в рог, вызывая на бой соперника, и вновь сел на камень; другого соперника, однако, не появилось, и в конце концов он спустился вниз.
В своем шатре Магомет осмотрел болт, убедился, что наконечник сделан из свинца, вскрыл его и достал оттуда следующее послание:
Магомет спросил, который час. Было половина одиннадцатого. Через несколько минут у дверей его уже толпились конные офицеры — получив от повелителя устный приказ, они примчались на полной скорости.
Военные действия возобновились. Более того, они велись интенсивнее прежнего — пращеметателей и лучников передвинули к внешнему краю рва, а над головами у них установили всевозможные боевые машины. Не ведая, какого чуда ожидают от священной хоругви, Магомет надеялся задержать начало необычайного шествия.
И все же в назначенный час, ровно в десять, вокруг церкви Одигитрии собрались монахини и монахи; затем из дверей вышел хор Святой Софии, исполнявший торжественный гимн; за ним шествовал император в официальном облачении; наконец показалась Панагия.
При виде образа Пресвятой Богородицы, изображенной в фас, очи горе, руки сложены в молитве, грудь прикрыта изображением Младенца, голова обведена привычным нимбом, — все упали на колени, выражая свое поклонение криками.
Княжна Ирина, в легкой вуали и черных одеждах, подошла ближе и, поцеловав бахрому на кайме священной реликвии, сжала в руке пришитые к изнанке белые ленты; после этого монах, которому поручили нести хоругвь, двинулся вслед за хором, а монахини выстроились в условленный порядок. Были здесь слезы и вздохи, но страха не было. Приснодева станет заступницей своей любимой столицы. Так это было при нападении аваров, а потом — и русов под предводительством Аскольда и Дира; то же ждет и Магомета с его свирепой ордой: сами Небеса вооружатся, дабы их покарать. Нехристи даже не посмеют взглянуть на этот образ дважды, а если посмеют — что же, много есть видов смерти, пусть Заступница и решает. Так рассуждали женщины. Возможно, понудило их к этому предчувствие неотвратимого поражения, обостренное пониманием того, какие ужасы их ждут, если город будет взят приступом. Вера — лучшее лекарство от отчаяния.
От маленькой церкви носительницы хоругви пешком двинулись на юго-восток, неустанно творя молитвы, и по мере продвижения число их росло. Никто не задавался вопросом, кто были эти новоприбывшие.
ebooksa