Он почти не заметил довольно большой толпы, собравшейся перед папертью собора Богоматери. Он предположил, что это какая-нибудь праздничная майская процессия, привязал лошадь и весело вошел к своей прекрасной невесте.
Она была одна с матерью.
Сердце Флер де Лис не могло забыть сцены с цыганкой, ее козы с проклятой азбукой и долгого отсутствия Феба. Но когда она увидела своего капитана, красивого, расфранченного, страстного, она вспыхнула от радости. Благородная девица сама была прелестнее, чем когда-либо. Ее чудные белокурые волосы были заплетены в косы, платье было того небесного цвета, который так идет белокурым, – этому ее научила Коломба, – глаза были подернуты любовной истомой, от чего сделались еще красивее.
Феб, долго не видавший в Ке-ан-Бри красивых женщин, был в восторге от Флер де Лис и сразу стал так мил и галантен, что мир был заключен. Даже у госпожи Гондлорье, все так же величественно восседавшей в своем кресле, не хватило духу его упрекать. Упреки же Флер де Лис выразились в нежном воркованье.
Девушка сидела у окна, вышивая свой вечный грот Нептуна. Капитан стоял за ее стулом и слушал ее нежные выговоры:
– Где это вы, злой, пропадали два месяца?
– Ей-богу, – ответил несколько сконфуженный Феб, – вы так прекрасны, что сам архиепископ размечтается, если вас увидит.
Она только улыбнулась:
– Хорошо, хорошо. Оставьте мою красоту в покое и отвечайте на вопрос.
– Я, дорогая кузина, был призван на службу.
– Куда это? Отчего не пришли проститься?
– В Ке-ан-Бри.
Феб был рад, что, отвечая на первый вопрос, мог обойти второй.
– Но ведь это совсем близко. Отчего же вы ни разу не навестили меня?
Феб окончательно смутился:
– Да знаете… служба… Потом, прелестная кузина, я был болен.
– Болен! – воскликнула она с испугом.
– Да… ранен…
– Ранены?
Бедная девушка совсем взволновалась.