Я сглотнул. Я моргнул. Так… Ладно, информация принята к сведению. Оказывается, я трижды не на жизнь, а на смерть дрался с девчонкой. Мощный плюс к самолюбию. И, собственно, ответ на вопрос, почему маска и для чего изменять голос.
В глазах представителей кланов Кианг мог быть каким угодно героем — но тот факт, что он прячется за спину женщины, присылает её для проведения переговоров, эти люди не смогли бы принять. Это было бы слишком большим ударом по их самолюбию, прямым указанием на то, что Кианг их в грош не ставит. Вероятнее всего, так оно и было, но допустить возникновения у этих людей подобной мысли Кианг не мог. Пока — не мог. Кстати, вот ещё одно доказательство того, что мнимый Кианг — европеец. Подлинному китайцу самая мысль о том, что его представителем может стать женщина, в голову бы не пришла. Как не пришла мне самому мысль о том, что проводница из поезда и красный ниндзя могут оказаться одним и тем же лицом, н-да… Вот что называется — полностью интегрироваться.
А между тем — дыхание уже паром вырывается изо рта, и пальцы начинают коченеть.
— Что за тульпа? — Я с трудом заставил себя переключиться. — Можешь внятно объяснить, о чём речь?
Я уже был готов сорваться на крик, если эта ниндзя ответит на какой-нибудь позавчерашний вопрос, услышанный ею по телевизору, но — нет. Сорвав маску, я будто открыл совершенно другого человека.
— Совсем ничего не знаешь? — огрызнулась девушка. — Тульпа — существо, порождённое мыслью. Управляемое, или живущее собственной жизнью — зависит от задач и способностей создавшего. Это одна из высших техник.
— Ладно, хрен с ней, с тульпой. — Я прошёлся по холодильнику, теперь не только потому, что на ходу мне лучше думалось, но и для того, чтобы не замёрзнуть. — Я понял, что это был какой-то призрак, или типа того.
Проводница выразительно застонала, мол, какой же я тупой. А я вспомнил её имя — Дэйю. Во всяком случае, так её назвал мнимый Кианг.
— Меня другое интересует, — повысил я голос. — Эта хрень выглядела как Кианг? Я видел его лицо? Слышал его голос?
Дэйю посмотрела на меня с удивлением. Да что я опять не так сказал?! Как же задолбали все эти тонкости.
— Я не знаю, — отозвалась, наконец, Дэйю.
— Что значит, не знаешь? Ты никогда не видела Кианга?
— Только… его тульпу. Всегда — только её.
Меня накрыло. С головой. Жёлтый дракон стремительно взлетел, изрыгая пламя в безответную тьму. Я взревел и, подбежав к двери, врезал по ней кулаком. Боль взорвалась в руке. Где-то на задворках памяти мелькнул учитель Делун, который говорил, что я создал очень нехорошую петлю обратной связи между своим духом и болью, что её, петлю эту, надо разрывать. Мелькнул — и исчез. Плевать уже. Не до здорового образа жизни.
На двери осталась вмятина. Сталь вогнулась, но это было всё. Единственный выплеск.
— Ты всё-таки решил умереть от взрыва нитроглицерина внутри? — равнодушно спросила Дэйю.
Она так и сидела перед дверью, бил я над её головой.
— Не собираюсь я тут умирать, — скрипнул я зубами. — Слишком роскошный подарок ублюдку. Дерьмо! — снова заорал, не в силах обуздать гнев. — После всего — снова ноль. Снова ни с чем! Трусливый выродок!
— Он не трусливый, — сказала Дэйю. — Он такой же, как ты. Целеустремлённый. На всё, кроме цели, ему плевать.
— Как я? — Я уставился на неё. — Я, по-твоему, такой? Мне плевать на всё, кроме цели?