— Точно… Я и забыла, какое причудливое название ты придумал для самоубийства.
— Я такой, ага. Выдумщик.
Юн остановился в десяти метрах от меня, сложил руки на груди. Лицо — непроницаемая маска. Повзрослел пацан.
— Что это значит, Лей? — сказал он. — Ты нарушил соглашение.
— Да не сказал бы, — пожал я плечами. — Насколько мне известно, все договорённости между Чжоу и Киангом остались в силе, к вам у него никаких претензий.
А какие у него могли быть претензии? Кианг не дурак, он прекрасно знал, что теперь ни в одном из кланов друзей у меня нет, а следовательно, требовать моей выдачи — как минимум, глупо. Объявить награду за мою голову — это можно, да только я и тут ему всё обломал. Потому что ни один клан не станет со мной бодаться, пока я сам не вынужу их к этому.
— Клан Чжоу заплатил озвученную тобой сумму за твою смерть. Но ты жив.
— Прости, — усмехнулся я. — В следующей атаке — обязательно сгорю.
— Это не шутки, Лей. Клан Чжоу — не благотворительная организация. Ты вернёшь деньги и ответишь за то, что сделал сейчас. Не ожидал от тебя подобной глупости. Что ты пытаешься доказать?
Вместо ответа я бросил ему тубус. Почувствовал, как у троих солдат дрогнули пальцы на спусковых крючках, почувствовал, как напрягся молчаливый Реншу.
Юн поймал тубус, открыл его, вытряхнул свиток. Развернул и пробежал глазами написанное. Когда посмотрел на меня, вид у него был, мягко говоря, растерянный.
— Что это?
Реншу бросил взгляд на свиток, рискнув на миг выпустить меня из виду, и болезненно поморщился.
— Там же написано, — сказал я. — Ты говоришь с главой клана Ченг.
— Это невозможно! — выпалил Юн.
— Знаю. Потому и делаю. Я не из тех, кто ищет ровных дорог. Документ верни, пожалуйста.
Юн убрал свиток обратно, бросил тубус мне.
— Это ничего не меняет, — заявил он.
— Ошибаешься. Это меняет примерно всё.
— Хорошо! — выкрикнул Юн. — Я понял, что ты не хочешь решать вопрос по-хорошему. Я с уважением отношусь к решению монахов, иначе быть не может. Однако это никак не отменяет твоего долга…