Многое закончилось в Байшане и Шужуане, но многое и началось. Я долго говорил с настоятелем монастыря, прежде чем получил от него то, что мне было нужно. То, без чего дальнейшая святая война превратилась бы в бандитскую резню — не больше и не меньше.
Прибыв в Шужуань, мы с Дэйю отыскали Гуолианга. Я отблагодарил старика, как мог, за самый ценный подарок, который мне когда-либо дарили. Техника Последнего Дыхания помогла мне сохранить жизнь и начать собирать силы для новой войны.
Гуолианг принял мою благодарность и проводил нас к новому дому, да там и остался. В доме, в котором жили мать Лея, Ниу и Джиан. Дэйю отказалась заходить в дом. Она просто исчезла, а потом появилась, когда мы собрались уезжать. Молча и незаметно. У Джиана задёргался глаз, когда он её увидел.
И вот мы здесь. На том самом заводе, где однажды Юн глупо влез в ловушку, где я познакомился с Юшенгом. Мы вошли сюда глубокой ночью, когда рабочих практически не было. Охрану одолели без единого выстрела. И — отпустили. Они понесли весть, и к утру она достигла нужных ушей.
— Внимание! — заголосил усиленный мегафоном голос. — У вас одна минута, чтобы сдаться! Через минуту вы будете уничтожены!
Да, заложников у нас не было, с нами можно было не церемониться. Это был один из тех принципов, которые я задекларировал у настоятеля монастыря. Никаких заложников. Никаких наркотиков.
Кланы образовались в незапамятные времена. Каждый из них получал одобрение монахов, и заключались договорённости на веки вечные. Договорённости, которых не пересматривали и не нарушали. Но с тех давних пор прогресс шагнул далеко вперёд, и на нынешние кланы монахи смотрели с отвращением. Однако уже не имели над ними власти.
«Когда-то кланы формировались из достойнейших, — с горечью сказал мне настоятель. — Они должны были блюсти чистоту мира. Но человеческая натура всегда находит возможность вываляться в грязи. Избранные духами рождались лишь в кланах, и долгое время было так — пока прямые дороги не начали петлять. И тогда духи стали покидать узилища кланов. Выбирать других избранников… Мы считаем, что это — предвестие новой силы. Быть может, этой силой должен стать ты, Лей Ченг. Убеди меня в чистоте своих намерений».
На высокой горе, в уединённой обители, впервые с древних времён был заключён договор между землёй и небом, между человеком и богами.
Я вышел из ворот завода один, без оружия, с небольшим тубусом в правой руке. Остановился, физически ощущая каждый ствол, целящийся в меня. Я уже мог сказать, как полетят пули. Сколько из них полетят в меня, сколько — мимо. Знал, как повернусь, чтобы мимо пролетели все. Знал, как подпрыгнуть, как бить и стрелять.
Тогда, в ловушке Кианга, я применил высшую технику и выжил. Чакра восстановилась. И после этого она стала сильнее. Лучей добавилось, узор усложнился.
— Пусть выйдут все! — настаивал мегафон.
— Мы не собираемся сдаваться! — крикнул я в ответ. — Это — переговоры. И я буду говорить лишь с главой клана.
— Исключено! — отрезал голос из мегафона. — Повторяю, у вас остаётся тридцать секунд, после чего…
— После чего вы умрёте, — заявил я. — Возможно, завод тоже будет уничтожен, но вы — умрёте, а мы — останемся.
Рядом со мной из ниоткуда появилась Дэйю, облачённая в красный костюм, и лейтенант, который держал мегафон, осекся. Перед ним стояли двое избранных. А за нашими спинами стоял Цюань. Парни, в которых я не сомневался, и в которых не ошибся. Они не были избранными, но хорошо знали, с какой стороны браться за оружие.
Юн вышел из-за броневика и быстро зашагал ко мне. Чуть сзади, за правым его плечом, вышагивал Реншу. Два на два.
— Напомни, что я здесь делаю? — вполголоса попросила Дэйю.
Красная птица больше не томилась в клетке, она свободно расправляла крылья, сидя на её плече.
— Играешь за хороших, — подсказал я.