Когда девушка подошла, Сельмо понял, что она была в темной одежде с ног до головы. Лицо было замазано чем-то вроде сажи.
— Я нынче инкогнито, — пояснила Джетта и взяла со стола кусок мяса с хлебом. Откусив и прожевав, она застонала: — Вот оно, счастье! Ты — мой герой, дель Пьёро! Ты вырвал меня из лап голодной смерти!
— И теперь я должен победить дракона и жениться на тебе?
— Такой большой, а веришь в сказки, — она налила воды в чашку и запила еду. — Ты пока переодевайся. Черная одежда есть? Будем играть с монахами в «Поймай мавра в темной комнате».
— Отвернись!
— Сельмо, во-первых, здесь темно, хоть глаз выколи. А во-вторых, что я там не видела? — фыркнула злопамятная Темная.
— Мало ли что могло измениться за прошедшие годы?
— Выросло что-то новое? Или прежнее отвалилось?
Паладин швырнул в ехидину снятой камизой. Девушка увернулась и захихикала.
Когда Ансельмо закончил с переодеваниями, гостья дожевала второй кусок мяса с хлебом.
— Можно, я с собой возьму? — попросила она, вынимая из заплечной сумки тряпицу.
— А если скажу «нет»?
— Но ведь ты же не скажешь? — заявила Джетта, заворачивая половину лежащего на тарелке.
— А ты не лопнешь ли, девочка?
— Нам еще злого и голодного дракона кормить. Или ты себя в жертву предлагаешь принести?
— Нет, я планирую привести тебя.
— Увы, я уже не девственница. Меня он не оценит.
— Такая большая, а в сказки веришь. Как мы недавно выяснили, драконы как раз совершенно равнодушны к невинным девам. Мы идем или разговоры разговариваем?
— Идем. Копытень не забыл?
— Взял.