— Не совсем, — Дэрэлл не имел ни малейшего понятия, какие мечи в ходу у японцев, но мало ли что может знать кто-то другой. К тому же от баронета наверняка не ускользнуло сходство гарды меча и его перстня. — Меч был сделан по индивидуальному заказу.
— Фантастическая сталь! — сэр Уильям в восхищении касался оружия пальцами, изучая его со всех сторон.
«Да уж, не местная. Впрочем, и не японская», — усмехнулся про себя валлеец.
— А перстень? — спросил баронет, насладившись наконец великолепным клинком.
— О! Это семейная реликвия. Один из моих предков привез его из своих странствий, никто уже и не помнит, откуда именно. Кстати, прообразом для гарды моего меча послужил именно перстень, — рассказал Дэрэлл, что, между прочим, было истинной правдой.
— Странно. Рисунок варварский, а работа изумительно тонкая и искусная, — медленно проговорил старик, видимо, размышляя вслух.
Принц не стал комментировать его мысли. Везде свои понятия о варварстве. На Валлее змея была символом магии, а летучая мышь символизировала Вермиген.
Они ещё немного побеседовали о том о сём. На протяжении всего разговора Дэрэлл не забывал бросать на Элизу «тайные» влюбленные взгляды. В ответ на каждый она то заливалась румянцем, то бледнела. И всё это, конечно, видел отец.
— Сэр Дэвид, рад был знакомству, — произнёс он под конец. — Надеюсь продолжить его завтра за обедом. Приезжайте.
Понятное дело, Дэрэлл охотно принял приглашение. Он был бы не против остаться на обед прямо сегодня и продолжить охмурять Элизу. Но завтра так завтра, ничего не попишешь.
Пятница близилась к концу, а Абигейл так и не решила, что ей делать. Утром звонил Соло, и они вроде как условились, что вечером едут в Рамсли. Мол, Варлок с женой и собаками уже там. Про Дарка ни слова.
А днём пришла посылка из Москвы. Не на её домашний адрес, а сюда, в архив. У Абигейл похолодело внутри, как только увидела откуда и от кого.
Заплатив посыльному щедрые чаевые, она вскрыла ящик. Внутри оказалось пять прямоугольных пряников с кириллическими буквами и свернутый в рулон гобелен.
Трясущимися руками девушка развернула его — вид на Кремль века так девятнадцатого. На набережной женщины и мужчины в нарядах того времени. На реке лодочки с парусами. А ещё в гобелен была вложена открытка практически с тем же видом, только современным — на реке уже прогулочный теплоход — и надписью «Из России с любовью».
Ноги не держали, Абигейл опустилась на стул. Ну вот и всё, Дарк не приедет — вместо себя прислал прощальный подарок. Слёзы потекли из глаз сами. А в груди образовалась пустота, будто оттуда вынули сердце. Её не заполнить ничем, она там навеки.
Зачем он так?! Можно же было позвонить и сказать по-человечески. Или хотя бы написать, объяснить, мол, я так решил, Магнетизм этот эфемерный мне дороже всего…
Но сгинуть из её жизни молча… сделать больнее он уже не мог!
А если он как раз и встретил свой Магнетизм? Что за девушка подошла тогда к телефону, Абигейл так и не узнала, поскольку сразу нажала кнопку отбоя. Выяснить правду не хватило смелости.