Дэрэлл развернул её в сторону лестницы, и Рози стремглав убежала, не рискуя встретиться глазами с хозяйкой.
А та… Марион внутренне вздрогнула, переведя взгляд на неё. Элиза открывала и закрывала рот, силясь что-то сказать, но, видимо, от возмущения перехватило горло. Зато гневный взгляд разил наповал. Грудь тяжело вздымалась.
— Дэвид, ты в своём уме?! — вымолвила она наконец.
— В своём, дорогая, — невозмутимо ответил супруг.
— Немедленно выгони эту развратницу! — Элиза требовательно топнула ножкой.
— Нет, — отрезал он.
Элиза снова задохнулась, широко распахнула глаза — словно не верила тому, что слышала. Похоже, отказ она получила впервые в жизни, и это стало для неё невероятным шоком.
— Выгони! — почти взвизгнула она.
— Нет.
И тут Элизу прорвало. Она закричала, сыпля в адрес служанки все известные ей оскорбления. Обвиняла мужа в том, что он превращает дом в притон для блудниц, Позорит память её отца. И ещё что-то совсем невразумительное.
На лице Дэрэлла не дрогнул ни единый мускул. Он дождался, пока у жены иссякнет запал, и лишь тогда заговорил вновь.
— Душа моя, повторяю, мы не будем никого увольнять, — в голосе звенела сталь. Из его тона можно было ковать мечи. — А ещё мы на время освободим Рози от всякой тяжелой работы.
— А-а…
— Элиза, это не обсуждается. Выгонять на улицу беременную женщину бесчеловечно. У нас… В Америке так не поступают.
— Дикость какая! — пропыхтела Элиза, презрительно скривив рот. — Недаром в Европе Америку считают дикой страной!
Принц усмехнулся. Марион была готова поклясться, что прочла в его взгляде: это ты еще про Валлею ничего не слышала.
— Уж не от тебя ли шлюха понесла, что ты её так защищаешь?! — ядовито прошипела супруга.
На миг глаза Дэрэлла, потемневшие почти до черноты, расширились. А потом он рассмеялся. Холодно, без всякого веселья. Кажется, сейчас Марион доподлинно узнала, как выглядит ледяная ярость.
— Ты хоть иногда думай, когда несёшь чушь… — в голосе — вечная мерзлота, от которой в жилах стыла кровь.
Только Элиза не замечала ничего, от злости её буквально трясло.