— Так нет живой силы. Сколько вас — десять мегов? Что вы можете?
Егору приходилось отступить. Но такие споры раз от раза приходилось с ним выдерживать. Тем не менее, Анне не было с братьями трудно. Скорее наоборот, в разговорах с ними сходили на нет отрицательные эмоции. Даже, если речь заходила о Бестужеве.
И в этом Анне неожиданно помог Матвей. Второй Спецов действительно был редкой выскочкой.
Приехала группа конструкторов ВКС из его отдела. Там и опытнее были, но Спецов лидерство не отдал. Прямо сказал своему руководителю и полковнику Муну, что лучше него никого нет.
Спорил Матвей со всеми и на своём стоял до последнего. Со всеми, кроме Олега Кимыча. Того слушался. Того Егор научил, как брата тормозить, если совсем зарывается — подзатыльником. И Мун не стеснялся иногда эту меру применить. Матвей не обижался, и не ошибался. Ещё в первую неделю, когда схемы двигателей передали конструкторским бюро с задачей модернизировать имеющиеся боевые самолёты под двигатели на антиматерии, или разработать новые аппараты, что получится быстрее, от Матвея лилось на всех сеансах связи:
— Я каждый сантиметр каждого отсека сам лично отчертил в первичных схемах! Чем вы там занимаетесь? Я вам соберу орбитальный самолёт прямо тут на площадке. Выкиньте на хрен ваши разработки! Ваше корыто даже испытания не пройдёт! Хорошо, если взлетит.
Его выводы подтверждались с завидной стабильностью.
— У нас тут гений на гении, — только качал головой Мун.
Но с майором Лазаревой Матвей никогда не спорил. Тут авторитет был такой, что Спецов, глядя на неё, только кивал:
— Есть. Будет сделано. Уже сделано.
Люди в улье отпускали по этому поводу шуточки, вроде:
— Спецов мать-альфу очень любит.
Анна была старше братьев всего на пять лет, но уже выше на три звания, шире Матвея в плечах, и обладала сверхвысоким статусом командующего ульем, так что Спецов обычно отвечал:
— Так точно, люблю, боюсь, уважаю.
И не стеснялся.
Перекрёстные эмоции брата и Анны Викторовны относительно майора Бестужева Матвей переловил очень быстро, и встал на сторону Лазаревой.
Анна, конечно, очень удивилась этому. Но оказалось, у Матвея веские причины. И так как молчать он действительно не умел, норовя всегда говорить что думает, даже если никто не спрашивает, он сам подошёл к Лазаревой, озвучил свои мысли по ситуации с Бестужевым, и сразил этим Анну наповал.
Она ожидала практически любой реакции. Раздражения, обиды за брата, может, вынужденного понимания. Но вместо всего этого Спецов сказал:
— У нас была очень хорошая семья.
— И? — в первые секунды после этой фразы Лазарева не поняла к чему она сказана.
ebooksa