Мама плакала. Тихо, без всхлипов и причитаний. Можно было подумать, что она задремала, если бы из-под опущенных век не текли слезы. У мастера Селлера тоже жгло глаза, на душе было больно, словно кто-то рассек ее острым лезвием.
Теперь ему предстояло принять то, к чему он готовился уже несколько месяцев. Мастер Селлер догадывался, что это будет непросто, но чтобы настолько… Однако он держался и не показывал чувств — прежде всего, ради мамы.
Единственное, что успокаивало: отец ушел без мучений. Целитель увидел, что осталось недолго, и использовал усыпляющее заклинание, которое оградило умирающего от болей, судорог и удушья.
Сейчас папа лежал в постели у окна, с закрытыми глазами и улыбкой на высушенном, пожелтевшем от болезни лице. Что видел он во сне перед тем, как остановилось сердце? Мастеру Селлеру очень хотелось верить, что снились отцу они с мамой. Но узнать не получится, прирожденный понимал это, отчего становилось еще больнее.
Отец мастера Селлера оказался очень сильным человеком. Целитель и подумать не мог, что конец затянется почти на сутки. Все это время он не вставал со стула у кровати, не съел ни крошки, но усталости или голода не было. Были только боль и страх: вдруг ему так и не удастся принять то, к чему он готовился несколько месяцев? Как жить, если душа сопротивляется, болит, словно пораженный недугом орган?
Из расположенного в Траттэле Корпуса Некромантов уже выехал «фургон скорби». Скоро он прибудет, и отец целителя навсегда покинет свой дом.
Мастер Селлер оглядел комнату: оклеенные светлыми обоями стены, люстра под потолком с несложной лепниной, трюмо в углу, платяной шкаф из темного дерева. Мама сошла бы с ума, оставшись здесь одна. Хорошо, что целителю удалось уговорить ее отправиться в Баумару вместе с ним. Так магу будет спокойнее, а ей — хоть чуточку легче.
Она все еще сидела на краю кровати подобно плачущей статуе, и мастер Селлер понимал, что пока ее лучше не тревожить.
Экипаж из Корпуса Некромантов прибыл через полчаса. А еще через час мастер Селлер вместе с матерью при помощи портала покинули мансарду на набережной Траттэла. И почему-то целитель чувствовал себя предателем по отношению к месту, в котором родился и вырос.
«Вот и чудовища», — пятясь, подумал Страд.
Один из комков плоти, исторгнутых Червоточиной, рухнул в огород ближайшего дома, проломив забор. Стал пульсировать, и вскоре появились первые три твари.
Небольшие, серокожие и костлявые, они отдаленно напоминали людей. У порождений Червоточины были вытянутые, влитые в плечи головы без ушей, но с полными острых зубов пастями и черными глазами-пуговицами. Жилистые руки свисали ниже колен и заканчивались бугристыми шишаками. Спину каждого монстра уродовал покрытый темной коростой горб, из которого росло нечто, напоминающее маленькое деревце. На «ветвях» светились красным странные круглые «плоды».
Страд сглотнул. Покрепче стиснул рукоять сабли. Он чувствовал себя беспомощным.
Справа послышались рев и крики. Защелкали арбалеты. Загудело пламя, вызванное магией.
Бой начался.
Твари, появившиеся перед Страдом, Ари, старостой Гармадтом и двоими стражниками, тоже кинулись в атаку. Глава Хлопковой деревни встретил их невидимыми клинками.
Одному чудовищу снесло верхушку черепа. Оно отшатнулось, скалясь и вращая глазами. Из зубастой пасти полилась черная кровь.
Его собратьям повезло больше. Магические лезвия оставили на серой шкуре только глубокие порезы. Вреда они не причинили — лишь усилили ярость тварей.
Оба монстра заурчали. Оскалились и пригнулись, готовясь к прыжку. Красные «плоды» на растущих из горбов «деревцах» начали пульсировать.
— Будьте внимательны, — староста Гармадт отступил на пару шагов, не сводя с противников горящих янтарем глаз.
ebooksa