– Хозяин звать меня Чан. Госпожа может звать также Чан.
– Чан. Очень приятно. Сколько языков вы знаете?
– Чан не знай никакой языков, кроме родной. Но понимай могу пять языков, совсем мало. Чуть-чуть.
– Какой же ваш родной?
– Хинди, если госпоже будет угодно.
– Скажите, Чан, куда и зачем мы плывем?
– Чан ничего такого не знай! Прошу, госпожа, пожалей Чан, не спрашивай вопросов.
Он открыл дверь перед Соней, поклонился так низко, что почти коснулся головой пола, причем ни одна прядка не шелохнулась, словно и правда волосы его были приклеены к черепу намертво.
Пол коридора покрывал толстый багровый ковер, он глушил шаги. Чан шел впереди, беспокойно оглядывался на Соню. Она заметила три двери, вероятно, за ними были такие же каюты. Когда подошли к лестнице, ведущей вверх, на палубу, послышалась музыка. Что-то классическое, очень знакомое.
– Бетховен, – пояснил Чан, – хозяин слушай Бетховен, всегда, если северо-западный ветер.
– А если юго-восточный? – спросила Соня с нервной усмешкой.
– Тогда что-нибудь как «Турецкий марш».
Посреди пустой белой палубы стояло огромное кресло, обитое вишневым бархатом. Ветер ударил в лицо, сразу заслезились глаза, и в первую минуту Соня не сумела разглядеть человека в кресле, только смутный силуэт, огромный воротник шубы из серебристого соболя, черный вязаный плед на коленях. Над роскошным воротником виднелась часть головы, убогий холмик лысого черепа.
– Хозяин. Госпожа подойти, кланяйся хозяин. Доброе утро, чудная погодка, море такой красивый, благодарю ваше гостеприимство, – прошелестел за спиной быстрый шепоток Чана.
Палуба кренилась, трудно было удержаться на ногах. Соня огляделась и не увидела ничего, кроме кипящей свинцовой воды и хмурого неба. Музыка Бетховена казалась холодной, враждебной, торжественно-грозной. Соня медленно подошла, чувствуя, как немеют ноги. Это был даже не страх, а какая-то мерзкая липкая робость.
– Кланяйся, обязательно кланяйся хозяин, – нервно шептал Чан.
– С какой стати? – громко спросила Соня.
Но вдруг у нее заболел желудок, словно ударили в живот, и от этой внезапной резкой боли она невольно согнулась, съежилась.
– Так, так, госпожа правильно делай, кланяйся, низко кланяйся! Хозяин великий, сильный, госпожа маленький, слабый, надо кланяйся! – прощебетал Чан.
Соня заставила себя распрямиться, медленно, глубоко вдохнула и посмотрела на человека в кресле.
ebooksa