У нее был довольно сильный акцент. Я пожалела, что решила поговорить с Анной без Люси, которая могла бы помочь с переводом. Но, что сделано, то сделано, да и к Люсиной помощи можно было прибегнуть позже.
— Откуда у Вас ключ от дома Креченских?
— У меня нет никакого ключа, — ответила Анна и удивленно вскинула брови.
Вот так-так.
— А был?
— Никогда не было, — она спокойно смотрела мне в глаза.
— Хорошо, а откуда на этом ключе, отпечатки Ваших пальцев?
Она на секунду смутилась, но только на секунду.
— Не знаю никаких отпечатков. Мне нужен переводчик, — неожиданно заключила она.
— Это в полицию, — пояснила я, достала мобильник и стала набирать номер инспектора Нормана.
Анна забеспокоилась, взяла ребенка, прижала его к себе. Ребенок закапризничал — она оторвала его от игры. Я ждала, когда инспектор поднимет трубку.
— Инспектор Хансен слушает, — наконец, отозвался он. Я звонила ему в офис, а не на мобильный.
— Доброе утро, инспектор, — поздоровалась я.
И добавила:
— Норман.
— А Дженни, — инспектор усмехнулся. — У Вас нюх. Я только что получил результаты вскрытия. Повторного. В общем, на теле обнаружен след от лишнего укола.
— То есть как — лишнего? — не поняла я.
— А так. Лечащий доктор сделал только два укола — жаропонижающий и от давления, а на теле обнаружено три следа от уколов.
— Что еще? — спросила я, наблюдая за Анной. Лицо у нее было очень напряженным, и она морщила лоб, внимательно прислушиваясь к разговору.
— Смерть наступила от передозировки препарата, который нашли в гараже, но он там в порошке, а вводили раствор внутримышечно.