— То есть Вы хотите сказать, что действовал кто-то, кто был хоть немного знаком с медициной?
Анна побледнела и облизывала пересохшие губы.
— Укол кто угодно может сделать, — парировал инспектор и добавил:
— Если Вы намекаете на то, что это не Креченский.
— Ни на что я не намекаю, — ответила я.
Ситуация была не из простых. С одной стороны, речь действительно шла об убийстве, но, с другой стороны, Люся была моим клиентом и сдавать ее «сестру в законе» как говорят американцы мне казалось не совсем этичным. При всем, я не была до конца уверена, что это Анна убила Креченскую. Почему? Не знаю. Если хотите — интуиция, но инспектору про интуицию не объяснить, и, если бы полиции стало известно, что я скрыла такого свидетеля как Анна, у меня непременно возникли бы неприятности. И никакой инспектор Норман мне бы не помог. «Поступай по закону», — говорил мне внутренний голос.
— Кажется, мне стали известны некоторые новые обстоятельства дела, — медленно начала я. — Не возражаете, если я Вам предоставлю свидетеля?
— Дженни, — только успела я услышать и, нажав на кнопку, прервала разговор.
— Он уже начал мне перезванивать, Анна. Будете говорить с ним или сначала со мной?
Страх в глазах Анны сменился злобой, она снова положила ребенка на диван, села рядом, что-то, как я думаю, неприличное сказала на югославском и продолжила уже на английском:
— Ключ дал мне Володя.
— Когда и зачем?
Я достала из сумки тетрадь и приготовилась записывать, отключив предварительно звонок в телефоне.
— Ну, чтобы я могла зайти, если приеду раньше него.
— Вы бывали в его доме?
Она кивнула.
— А Софья?
— Ну, когда ее дома не было, конечно.
— И как часто Вы там бывали?
— Раз или два раза в месяц.