Становление

Меридию же при этом раздирали противоречия. Она очень хотела помочь отцу сохранить контроль над герцогами. Благо что она сама доставила отцу множество проблем и во время Дитриха-человека, и во время Дитриха-дракона. И почти всё ей сходило с рук. Более того, встречаясь с Энгефианом уже в третий раз, она невольно ловила себя на мысли о том, что предаёт этим Дитриха. Дитриха, который умер и воскрес ради неё. Который с чистым, наивным сердцем ждёт её на Сиреневом острове, ждёт вопреки всему, что случилось и всему, что ещё, возможно, случиться. И при всём при этом она не могла сказать Энгефиану прямо, что любит другого. Потому что если сапфировый герцог узнает, что лазурная принцесса его сыну предпочла сиреневого принца — на всех дипломатических усилиях Мизраела можно будет поставить большой, жирный крест.

— Я понял, — сказал Энгефиан, да так внезапно, что Меридия испуганно посмотрела на него, — ты считаешь меня недостойным. Ну и правильно делаешь, я бы и сам так считал, — ещё более неожиданно продолжил он, — ты — принцесса, а я — всего лишь герцогский сынок. Кто я такой для тебя, правильно? И не думай, что я такой глупец! Я знаю: сказать тебе правду мешает авторитет моего отца. Так вот ты не оскорбишь меня, Меридия, если скажешь, что я тебя недостоин! Потому что это правда — а я всегда смотрю правде в лицо! Ну да я стану тебя достойным, любовь моя! Я приму участие в Турнире Клыка и Когтя, который состоится в следующем году, и выиграю его для тебя! Не говори ничего, — сказал он, властно подняв ладонь навстречу поднявшейся Меридии, — я всё понимаю. Сейчас я улетаю, чтобы более не докучать тебе своим обществом — но знай, что когда придёт время, я сделаю тебе предложение так, чтобы это видел каждый. Чтобы никто не посмел усомниться в моих чувствах к тебе.

С этими словами он стремительно обернулся драконом и полетел прочь. Пара стражей, патрулировавших остров, проводили его взглядом но, поскольку он покидал остров, задерживать дракона не стали.

Меридия же сидела, точно громом поражённая. Турнир Клыка и Когтя! Мероприятие, проводимое раз в пятьдесят лет. И победитель такого турнира не ведает отказа на свои просьбы. Именно на этом турнире Ариадна получила возможность воссоединиться со своим возлюбленным по имени Каэльгерон. Мизраел яростно возражал против этого брака, так как на тот момент именно Ариадну готовил на роль невесты с потенциальным женихом из прочих рас. И хотя он тогда едва не лопнул от ярости, но отказать Каэлю всё же не посмел. Но там было другое! Они любили друг друга! И, получив согласие, Каэльгерон сразу же начал строение родового поместья. А построить поместье, где драконам было бы удобно жить в обеих своих ипостасях — задача не из лёгких. Поэтому свадьба была отложена почти на пять лет. Потом на Лазурный остров прибыл Дитрих — и Ариадна приняла решение снова отложить свадьбу, чтобы помочь принцу влиться в жизнь драконьего замка. Ну а после того, как Дитрих переродился, тут уже Каэльгерон не выдержал и потащил невесту под венец, чему Ариадна и сама была рада не меньше. Правда, до того, как Ариадна станет матерью, она вынуждена так же наносить совместные визиты в другие кланы со всей семьёй.

Но что будет теперь? Если он выиграет турнир? Отец так же не осмелится идти против традиций и уступит её Энгефиану. И она не осмелится перечить — желание победителя этого турнира свято, и именно королевские драконы всегда подавали в этом пример. Но как же тогда быть?

Меридия не знала, с кем ей поделиться этой бедой. Каждый дракон, несмотря на понимание чувств к истинной паре, не посмеет и подвергнуть сомнению, что если Энгефиан выиграет Турнир ради неё, то она обязана будет ответить ему взаимностью, ибо каждый победитель занимает своё место на страницах истории.

Хотелось бы спросить совета у Цветов, но Меридия не могла к ним обращаться. Насчёт этого принцесса не питала иллюзий: снизошедший до неё Янтарь, в самом деле, был скорее исключением из правил. Заговоривший лишь потому, что у него наконец-то появился последователь. Золото молчало уже очень давно, заговорить же с Серебром Меридия даже не надеялась. Этот Цвет замолчал многие сотни лет назад после того, как из всего Серебряного клана спаслись лишь трое: брат с сестрой и их отец. Да что уж там: Лиала и Мехон, больше всего расположенные к Серебру, долгие годы не могут до него докричаться. Так что же может она?.. У неё не было ответа на этот вопрос, и она металась, не находя себе места…

* * *

Тем временем обучение Дитриха подходило к концу. В конце концов, принц устал удивляться своему быстрому росту и акцентировать на этом внимание. Даже больше: он был рад этому, так как «скрадываемые» дни приближали его к моменту, когда он, наконец, встанет на крыло, получит все права совершеннолетнего королевского дракона, и тогда уж ничто не будет стоять между ним и Меридией. Каждое новое упражнение, каждый приём, каждую задачу он решал почти молниеносно. Вслух наставник Микаэро, конечно, ворчал, что, дескать, принцу слишком легко всё даётся, и он слишком много о себе мнит, но втайне не мог нарадоваться на своего подопечного. Последний год стремительно пролетал, и каждый день был для Дитриха похож на предыдущий, но его это лишь распаляло. С каждой тренировкой, с каждым новым умением он, по его собственному мнению, становился лишь более достоит своей пары. И это воодушевление не угасало ни в самые тяжёлые момента пилотажа, ни когда он вечером, обессилевший, падал на кровать и засыпал мёртвым сном, думая лишь об одном.

И внезапно этот график оказался нарушен. Да таким образом, что Дитрих едва не впал в панику. По плану у него была трёхдневная передышка от тренировок. Ему, по правде говоря, они не очень нравились, так как в этом время его гоняли по наукам и этикету с танцами, и он предпочёл бы ещё полетать. Но папа Уталак и наставник Микаэро говорили, что в этом случае можно надорваться. Дитрих не хотел, чтобы случилось так, чтобы он надорвался, и потому послушно исполнял предписания.

И вот, по прошествии трёх дней, снова вернувшись на песчаную площадку, обернувшись драконом, упав с трамплина, он снова полетел. Вернее, попытался полететь. Дитрих так и не понял, что с ним случилось, но его крылья словно окаменели. Они не держали его в воздухе, и он упал на землю. Поразившись собственной неумелости, он попытался было взлететь снова — и снова эта попытка не увенчалась успехом. Он пытался снова и снова, рыча от ужаса и непонимания того, что с ним происходит.

Впрочем, долго Дитриху истязать себя не дали. Почти сразу его настиг и придавил своим телом Микаэро. Принц рычал, вырывался, даже кусался, но потом у него и на это не осталось сил. И он сдался, едва сдерживаясь, чтобы не заплакать от страха. Он в жизни не чувствовал себя таким беспомощным, даже когда его едва не украли бандиты.

Через десять минут появился Уталак. Выслушав отчёт Микаэро, который, убедившись, что Дитрих больше дёргаться не будет, снова обратился человеком, он подошёл к сыну и осторожно ощупал его крылья.

— Не нужно ничего бояться сынок, — ласково сказал он Дитриху, погладив его по носу, — превращайся в человека, и пойдём ко мне. Я тебе всё объясню.

* * *

Полчаса спустя Дитрих находился к кабинете отца. И здесь, в самом деле, к нему начали возвращаться силы и уверенность в себе. Посмотрев на отца, он улыбнулся. Наверное, никто в мире не умел любить своих детей так, как Уталак. Даже если у маленького Дитриха что-то и не получалось, ему было достаточно просто посмотреть на папу. И тот одним лишь взглядом умел выразить поддержку без слов. Как бы говоря: «Ну, давай, попробуй ещё раз. У тебя обязательно получится».

— С тобой не случилось ровным счётом ничего ужасного, — сказал тем временем Сиреневый Хозяин, — просто тебя тоже коснулось драконье бессилие. Да, с учётом твоего быстрого роста я подозревал, что это случится позже — если соотносить фактический возраст дракона, а не календарный — но это всё равно было неизбежно. Но не переживай. Что для других длилось десятки лет — для тебя продлится два месяца. Через два месяца ты встанешь на крыло, станешь совершеннолетним, и тогда всё небо будет для тебя открыто, сынок.

— А как ты так точно вычислил этот день? — с удивлением спросил Дитрих, уже взявший себя в руки, — ты же сам сказал, что я расту быстрее прочих драконов. Значит, обычные формулы на меня не действуют. Или ты уже вывел новые?

— Ну, можно и так сказать, — ускользающе сказал Уталак. Не мог же он сказать своему сыну, что почти тридцать лет назад в этот же самый день другой принц Дитрих когда-то пережил Тургор и переродился в дракона. Что именно в этот день ровно шестьсот лет назад был остановлен Убийца драконов. Цвета очень долго ждали, сроки дважды сложились в кольцо, и рубеж их терпения обозначен более, чем чётко…

И для Дитриха начались совсем тоскливые дни, которые принц теперь почти ничем не мог скрасить. К своему великому удивлению, к крыльям принц относился едва ли не пренебрежительно. Ну, есть и есть, всегда были, всегда будут. И только лишь лишившись драгоценных полётов, он осознал, как ему этого не хватает. Два месяца. Долгие два месяца Дитрих был вынужден ждать и почти бездействовать. Но принц не считал нужным себя жалеть. Во-первых, у него была любящая семья, которая всеми силами поддерживала и стремилась скрасить его существование. Например, Аяри, будучи далёкой от сантиментов, продолжала тренировать Дитриха в облике дракона прямо на земле, показывая ему множество боевых приёмов, которые могли использовать драконы между собой. И особенно делала упор на приёмах подлых, показывая все и особенно — как их нужно блокировать. И даже на земле Дитрих с удивлением осознал, что его телу ещё есть, чему учиться.

Ну и, во-вторых, Вилер очень крепко научил своего брата математике. Потому как тот прекрасно осознавал, что два месяца — это пустяк, сущая мелочь по сравнению с тридцатью годами, которые обычные драконы ждут для того, чтобы вновь вернуться в небо.

Незаметно наступило лето, приближался день летнего солцестояния, а, значит, Сиреневый клан вновь должен был лететь на Лазурный остров. И перед тем, как улететь, Уталак снова пожелал увидеть Дитриха.