Шлёп!
Надя увидела длинную черную тень, растянувшуюся по полу коридора откуда-то сбоку. Человеческую тень.
Шлёп!
Распахнулось окно, в комнату ворвался ветер. Карты разлетелись, закружились, и к Надиным ногам упал червовый валет. Ухмыляющаяся нарисованная рожа! Надя вскочила, ощущая, как бьётся сердце в груди от страха.
— Грибов! Черт возьми! Вернулся? Нельзя же так пугать! — выскочила в коридор, подсознательно понимая, что там не Грибов.
Не мог он приехать из города так быстро. Да и не нужно ему было.
Она увидела уродливое лицо — клочки бороды, расплющенный нос и глаза, похожие на разварившиеся и лопнувшие яйца. Кожа сползала лохмотьями с этого лица и свисала с острого подбородка, с щек и скул, словно старая изношенная марля. Кровь сочилась из ран, ручейками стекая под изуродованные ноги. Красная, с желтыми вкраплениями гноя.
Надя попыталась вздохнуть и поняла, что у неё не получается. На секунду перед глазами потемнело, но затем острый холодный воздух проник в лёгкие, наполнив тело небывалой лёгкостью.
— О, господи!
Цыган!
Надя отступила на шаг, против своей воли разглядывая изуродованного отчима. От его одежды поднимался легкий дымок. На руках и ногах вздулись белые с синевой волдыри. Пальцы скрючены. Губы похожи на сварившиеся сосиски.
Цыган вздернул руку, и Надя всё же закричала — не удержалась, выпустила на волю охвативший её ужас. С шумом захлопнулись двери на всём втором этаже. Лампа над головой взвилась пронзительным гулом и лопнула, осыпав пол осколками. В наступившей мгновенной темноте Надя услышала четкое:
Крик её оборвался на высокой ноте. Захлебнувшись воздухом, Надя побежала по коридору, выставив вперед руки, нащупала лестничные перила, скатилась едва ли не кубарем на первый этаж, мимо кладовки, ванной к двери, в гостиную.
Что же это? Что происходит!
Плечом толкнула дверь, выскочила в спасительное пятно света — в гостиной горела настольная лампа у дивана. Освещения хватило, чтобы увидеть, что открыты двери на кухню и на улицу. С улицы в прихожую намело снега. А в дверном проеме висела вниз головой Зоя Эльдаровна, мама.
Надя зажала рот руками, до боли в нижней челюсти.
В верхнюю балку дверного проема был вбит мощный ржавый гвоздь. На него одним концом намотали веревку, а другим обмотали мамины ноги в темных старых гольфах, прихватив, заодно, полы такого же старого цветного халата. Этот халат Надя видела на маме ещё в детстве.
Руки у мамы касались пола. Лицо налилось чернотой и распухло. Пол вокруг был весь в крови. Ветер раскачивал тело из стороны в стороны, швыряя с улицы стремительно тающий снег.
Мама открыла глаза. В глазах не было радужки, только белки. Надя ощутила, как затылок наливается тупой болью. Сейчас, в эту секунду, она потеряет сознание. И тогда со второго этажа спуститься Цыган, а мама освободиться от веревки и подползет, цепляясь скрюченными пальцами за половицы. Они оба возьмут Надю, потащат, потащат куда-то, вниз, в подвал, к коробкам и банкам, к пачкам гадальных карт, где валеты, о, да, одни валеты и темнота…
ebooksa