И уже в который раз Максим принялся мучительно обдумывать дилемму, преследовавшую его последние сорок восемь часов. Меняло ли что-нибудь в ней убийство эрцгерцога? Давало ли оно ему моральное право манипулировать этой девушкой?
Баня вот-вот должна была открыться. У дверей успела образоваться небольшая толпа женщин с кипами принесенного для стирки белья. Максим сложил газету и поднялся со скамьи.
Он знал, что ему придется использовать Шарлотту. Нет, решения дилеммы он так и не нашел – просто понял, что другого выхода не существует. Казалось, вся его жизнь была лишь подготовкой к убийству Орлова. Инерция судьбы неудержимо влекла его к этой цели, и ничто не могло увести в сторону – даже понимание, что в основе всего лежит совершенная в прошлом непоправимая ошибка.
Бедная, бедная Шарлотта…
Двери открылись, и Максим вошел туда, где мог привести себя в презентабельный вид.
Шарлотта все тщательно спланировала. Обед назначили на час дня, когда гостей Уолдены обычно не принимали. К половине третьего мама уже запрется в спальне и приляжет. И Шарлотта сможет незаметно выбраться из дома, чтобы встретиться с Максимом в три. Она проведет с ним час, а к половине пятого вернется, чтобы, умывшись и переодевшись, разливать чай и принимать с мамой посетителей.
Но все оказалось не так просто. К полудню мама полностью нарушила ее планы, заявив:
– Кстати, совершенно вылетело из головы… Мы сегодня обедаем у герцогини Миддлсекской в ее резиденции на Гровнор-сквер.
– О Господи, – заныла Шарлотта. – У меня совершенно нет настроения отправляться на ленч в гости.
– Не глупи, ты прекрасно проведешь там время.
«Я сдуру ляпнула не то, что нужно, – поняла Шарлотта. – Следовало пожаловаться на жуткую головную боль и решить все проблемы. Но мне вечно не хватает сообразительности. Легко соврать, если есть время подготовиться, а с импровизацией ничего не получается». Она сделала еще одну попытку:
– Извини, мама. Мне, правда, очень не хочется.
– Ты едешь, и никаких отговорок, – повысила голос Лидия. – Я хочу представить тебя герцогине – это может быть весьма полезным знакомством. Кроме того, там ожидается маркиз Чалфонт.
Званые обеды принято начинать в половине второго и заканчивать вскоре после трех. «К половине четвертого я буду дома, а к четырем успею добраться до Национальной галереи, – размышляла Шарлотта. – Но боюсь, к тому времени он может уже уйти, и, даже если дождется, мне все равно придется почти сразу оставить его, чтобы явиться домой к чаю». Ей же не терпелось обсудить с ним убийство в Сараево. Интересно, как он его расценивает? Поэтому у нее не было ни малейшего желания обедать в обществе старой герцогини и…
– Кто такой маркиз Чалфонт?
– Ты же его знаешь! Это Фредди. Очень обаятельный молодой человек, ты не находишь?
– Ах этот… Обаятельный? Я как-то не заметила.
Можно написать записку на адрес в Камден-тауне и по пути к выходу оставить на столике в холле, чтобы лакей отнес ее на почту. Но Максим сказал, что не живет там постоянно, да и доставить записку к трем почта уже не успеет.
– Что ж, приглядись к нему внимательнее сегодня, – продолжала мама. – Мне показалось, что он тобой совершенно очарован.
– Кто?