— Просто нужна была какая-нибудь святая девственница.
— Но почему-то ты выбрал святую с подходящей легендой. Ведь если ты помнишь, отец заточил ее в башне, а потом предал.
— Да уж, сходство прямо глаза режет, как рекламный щит, — злобно прорычал Майкл. — Будь он проклят, этот подонок Сковил, все из-за него.
— Нечего винить мое поколение, — возразила Жаклин. — Мы тоже жертвы — наших генов, нашей среды и наших родителей, так же как и вы.
— Какой смысл кого-то винить, — угрюмо проговорил Хосе. — Все мы жертвы... Я чувствую это особенно сильно. И предпочел бы, чтобы ты лучше изобразил меня Вельзевулом[44], чем таким святым Августином, как на твоем рисунке.
— До меня все-таки не доходит, — проговорила Дейна, недоуменно тараща глаза на святых Майкла. — Ни один из этих портретов мне ничего не говорит, разве что Джин в виде ягненка... А вот образ Джеки прямо-таки богохульный.
— Да нет, какое там богохульство, просто Майкл хотел меня обидеть, — сказала Жаклин. — Может, я и нерадивая мать, Майкл, но только нимб на мне не покосился, он большой, сидит прямо и сияет вовсю. А заслужила я его более чем двадцатью годами честного и упорного труда.
Майкл улыбнулся.
— Иными словами, мне пора заткнуться, — сказал он. — Вы с самого начала не хотели связываться с нами, Жаклин, правда? И все же инстинкт восторжествовал над здравым смыслом!
— Нет, не инстинкт — привычка. За двадцать лет моей работы и в одном, и в другом качестве я привыкла наставлять молодых на путь истинный. — Жаклин поднялась и взяла в руки сумку. — Ну а теперь, по-моему, я имею полное право удалиться на уик-энд. Если я больше вас не увижу, буду с интересом следить за вашими карьерами. Волей-неволей я к вам довольно сильно привязалась.
Ди Кавалло встал, встали и остальные, даже девушки. Казалось, торжественность минуты требует каких-то соответствующих слов, но никто не знал каких. Первым нашелся Хосе.
— Не падайте духом! — произнес он, вытянувшись в струнку и пристально глядя темными глазами в лицо покидающей их старшей приятельницы. — Все люди смертны.
Древняя языческая эпитафия странно звучало в устах высокого молодого человека в темной сутане воинствующего христианского ордена, но она, казалось, сделала свое дело. Строгое лицо Жаклин смягчила улыбка.
— Прощайте! — сказала она и стремительно пошла к машине.
Ди Кавалло последовал за ней, открыл дверцу, закрыл и вдруг, одним махом перекинув длинные ноги через борт машины, очутился за рулем и пустил двигатель. Опешившие провожатые поняли, что происходит, только когда автомобиль с торжествующим ревом глушителя сорвался с места. Джин переводила глаза с одного ошеломленного лица на другое. Выражение Дейны ее добило, и она расхохоталась.
— Обойденные и обмишуренные, — задыхалась она. — Прости, Дейна, не могу удержаться.
— Интересно, куда они отправились? — сказал Тед.
— Не наше дело. Вы вообще отдаете себе отчет, как мало мы знаем об этой леди? Вы когда-нибудь слышали упоминание о ее муже?
— Если и слышали, вспоминать о нем сейчас — не самое подходящее время, — отрезал Хосе.
На Дейну все еще невозможно было смотреть. Наконец ее губы растянулись в сдержанной улыбке.
ebooksa