Да, она была больна, но не на столько.
Это шутка!
Шутка Хельги, точно! Она просто хочет меня вернуть.
Но тогда зачем, отговаривает приезжать? Почему ее письмо такое жестокое? Я не выбирала! Это все ради нее! Это она должна была тут, сидеть на моем месте, а я держать за руку умирающую маму!
— Боги, — содрогнулась я, и по щеке скатилась первая холодная капля, — Моран. Я ничего не понимаю.
Я взглянула на него, как на спасителя. На единственное существо рядом со мной, которое могло помочь. Но, на самом деле, даже он тут бессилен против смерти. Но на кого я еще могла положиться? Я всего лишь маленькая, никчемная девочка. Почему это снова происходит? Папа, брат, мама…
Внутри все похолодело. Почему опять…
Не взглянув на меня, Моран поднял с пола письмо и прочитал сам, пока я вытирала салфетками слезы и пыталась взять себя в руки.
От вида еды меня чуть не вырвало.
— Моран, — повторяла я, как слабоумная, — что делать? Скажи мне, что делать?
Он сжал губы в раздумье и резко положил бумагу перед собой.
— Я дам тебе корабль. Плыви в Эфию, домой, пока еще не поздно.
Я не поверила собственным ушам.
— Ты отпускаешь меня? — сквозь слезы прорезался мой голос.
Стул короля скользнул по полу, и он встал, не притронувшись к обеду.
— Я в свое время не успел проститься с мамой. Может, у тебя получится.
На миг, я забыла все, что он сделал. Всю боль, все убийства и страдания. На тот самый миг мне показалось, что я не в плену, а под защитой. Будто медведь, разорвавший меня на мелкие кусочки, тщательно собрал их заново, и теперь берег их, сам того не замечая.
Я поднялась со стула.
Ноги невольно понесли меня к нему.
Руки сомкнулись за его спиной, а щека прижалась к его груди, в которой стучало бешеное и грозное сердце. От его тепла мне стало хорошо и приятно. В этом было что-то неправильное и темное. То, что никто бы не одобрил. Но сейчас он был нужен мне. Очень нужен.