Испуганные карьи глаза.
- Никогда.
И мне было противно иной раз смотреть на себя. Девушка, почти замужняя девушка, которая вынуждена спать с кем придётся ради информации. Хуже всего было, когда те люди оказывались пустышками, стоящими одной лишь пули и ничего более. И тогда я разбивалась, курила на вылизанной до блеска кухне в одиночестве, потому что для всех я была Fräulein.
Прокол
Это был обычный вечер в парке. Я прогуливалась с недавно подцепленным на крючок парнем. Еще совсем зеленый, с ярым блеском и вдохновением в глазах. Под его сапогами скрипел снег, а мои следы оставляли витееватую дорожку из отпечатков каблуков. Зима в Германии только начиналась. Этот ноябрь 1942 года был вполне щедр на снег. Крупные хлопья снега кружились в свете фонарей и сегодня, медленно оседая на плечах пальто. Черное, оно идеально сидело по фигуре, подчерчивало легкий стан и расправленный плечи. Идеальная осанка. Идеальная походка. Все было вечно настолько идеальным, что мне хотелось разбить ненавистное зеркало дома, лишь бы только не смотреться в него лишний раз.
Вечер был наполнен тревожностью. Несколько раз я даже нервно рассмеялась, на что мой спутник даже не обратил внимания. Он с самого начала встречи болтал о Гитлере, о мнимых его успехах в войне, чем бесконечно утомлял. Внезапно все планы этого низкорослого кретина рухнули и кто бы мог подумать, что руку к этому приложили такие же, как и я. Я слышала, что Матвея поймали с месяц назад и через неделю пришлось поднимать тосты за поимку коммунистического мерзавца. Как же! Такой успех - изловить одну крысу, когда штаб Берлина полнился ими, пусть и на нижних уровнях. После резкого проигрыша немцы стали осторожнее выбирать кандидатур даже в офицеры, что уж говорить о более высоких званиях. Впрочем, Степа успешно полз вверх по адской карьерной лестнице, грыз глотки, шел по голосам и за это местное начальство его бесконечно обожало. Маска наглого подлеца и почти психопата приклеилась к парню намертво, что несколько волновало меня. Встречи с ним были слишком редкими, что бы провести пол ночи только за тем, что ему срывало крышу.
- Ханна?(нем.)
-A? Простие, Хьюго, - я улыбнулась, тихо рассмеявшись, - Я слишком задумалась. (нем.)
Этот идиот даже не додумался пригласить меня в ресторан или в кафе, на худой уж конец. Пальцы в сапожках начинали подмерзать и мне больших трудов стоило делать вид, что все в порядке. Если я заболею из-за своей же самонадеянности и уверенности в этом парнишке, то это будет отвратительно. Простуда сейчас была просто запрещена, а чихать на своих обожателей хоть и хотелось, но лишь образно.
- Я спросил, не хотели бы вы перекусить?(нем.)
Его обеспокоенный взгляд был почти умилительным и легко мог сбить с толку. Только вот я знала, что за этими прелестными, почти невинными карими глазами скрывается монстр. На Хьюго меня навел Степан, со злобным шипением попросив с ним разобраться. Я так и не узнала что именно он сотворил, но надо думать, действительно что-то ужасное, если смог поколебить невозмутимость Роневого.
- Нет, нет, я не голодна, - я смущенно повела плечами, отводя взгляд, -Но не откажусь от чашечки чего-нибудь горячего. (нем.)
Парк был безлюдным. Я не встретила еще ни одного человека, что не могло не радовать. Дамский револьвер, держащийся на туго стянутых ремнях на бедре приятно грел душу. Под пальто пряталась портупея с еще одним оружием, уже более мощным, чем мелкий револьвер. Но все равно я скучала по винтовке. Могу позволить оставить себе сегодня эти следы на коже - спать с этим придурком в планы не входило. С другим. Сероглазым и родным настолько, что каждый день вынужденной разлуки убивал и служил пулей в самое сердце.
- Тогда позвольте предложить вас хорошее заведение по близости, - лицо Хьюго озарила радостная улыбка, - Я думаю, оно вам понравится.(нем.)
А мне понравится, когда твоя кровь обагрит этот пушистый снег. Такие убийства служили отдушиной, способом хотя бы как-то выпустить пар, что ли? Потому что самым большим желанием было сжать автомат, вломиться в Рейстраг и перестрелять там всех к чертям собачьим. Меня убьют, несомненно, но кого смогу - утащу с собой.
- Я...(нем.) - я было уже открыла рот, что бы ответить и рассыпаться в благодарностях, но внезапно замолчала и огляделась. Что-то изменилось. Тишина более не была тягучей и полной, в нее ворвался звук скрипа снега. Их было несколько, это точно. Они шли бодрым шагом и скоро в свете фонарей показалась группка солдат. Я невольно сглотнула, прищурилась. Внутреннее предчувствие опасности усиливалось по мере того, как они приближались. Каждый на перевес с оружием и держали ребятки его отнюдь не так, как простые патрульные в богом забытом парке. Да и многовато их. Шест человек. Липкое осознание, толчок, образ - расплывчатый, но его хватило.
«Ну и где ты было полчаса назад?!» - внутреннее выругалась я, редко отдаляясь от своего спутника.
Сначала револьвер. Заряженный полностью, готовый к мгновенному использованию. Выстрел четко в голову Хьюго, даже не успевшему понять что происходит, затем несколько методичных в сторону отряда. Тем временем я нырнула в тень деревьев, торопливо расстёгивая пальто. Добралась до пистолета, дело пошло получше.
«Интересно, все они такие идиоты или только те, кого посылают за Советскими шпионами?»
Немцы остались стоять под фонарями, беспорядочно паля по той области, куда я отбежала. Через пять минут из шестерых остался только один, да и того не стало - надо же, автомат нуждается в перезарядке!