— Отлично! В чем ее слабости?
— Мечтала стать киноактрисой, но не вышло дело… Во власти экрана до сих пор… У меня покупает кинолитературу.
— Комсомолка?
— Да…
— Любовник есть?.
Бочкин молчал, угрюмо глядя в угол комнаты.
— Есть любовник? — строго повторил Адамс.
— Нет… Не знаю, — невнятно проговорил Бочкин.
Адамс презрительно улыбнулся. Бочкин посмотрел на него и сказал:
— А собака теперь не будет болеть?
— Ну и мастер же вы юлить! — обозлился Адамс, — Меня не собака интересует… Есть у нее любовник?
— Не знаю…
— Тогда я знаю! — раздраженно выкрикнул Адамс, — Вы ее хотите сделать своей любовницей!
— Видишь ли, Жорж… — начал Бочкин.
— Все ясно! — перебил Адамс. — Можете отличиться в любовных похождениях, но только после моего отъезда, а теперь из этой дряни нужно выжать все до капли, как воду из губки!
— Она ничего не знает о заводе… У них все засекречено, — попытался соврать Бочкин.
— Вы разговаривали с ней о заводских делах?
— Нет… Но предполагаю…
— Предполагаете! — огрызнулся Адамс. — Ни к черту не годятся ваши предположения! Знайте! Мы с вами существуем для борьбы с коммунизмом! Это — главная цель нашей жизни. Собственные удовольствия потом. Вам, чтобы получить прощение, нужно старательно потрудиться и только после этого завлекать молоденьких девушек в свой расписной домик! Учтите, я вас буду держать в клещах, и при малейшем сопротивлении клещи сомкнутся…
— По какому праву ты меня стращаешь? — спросил Бочкин.