Но Слободинский не верил Кускову. С новой силой в нем вспыхнуло подозрение: записки Орлова находятся у Кускова, он убил Моршанского, чтобы завладеть ими… И тут Слободинский решил: «Этого бандита надо убрать». Он стал поспешно прощаться и попросил Кускова выпустить его через запасный выход.
Настала суббота. На исходе был седьмой час вечера. Во всем здании тишина, безмолвствуют телефоны, накрыты чехлами пишущие машинки. Орлов все еще сидел в кабинете начальника управления. Он старался не смотреть, как генерал изучает принесенные ему документы и то подчеркивает толстым синим карандашом, то ставит знаки вопроса и какие-то замысловатые крючки. Орлов испытывал ощущение неудовлетворенности: прошла неделя напряженного труда нескольких человек, а след Роберта Пилади не обнаружен.
Временами генерал бросал взгляд на аппарат ВЧ, ожидая звонка. И такой момент наступил. Генерал взял трубку. Орлов впился взглядом в лицо Гудкова, стараясь проникнуть в смысл телефонного разговора. Через несколько мгновений Орлов понял, что из Москвы ничего утешительного не сообщили. Генерал положил трубку и вновь занялся бумагами.
Так прошло еще несколько минут. Наконец Гудков закрыл папку, откинулся на спинку кресла и, легонько постукивая карандашом по краю стола, сказал:
— Владимир Иванович, наиболее ценным я считаю то, на что обратили внимание Заливов, Гусев и Ершов… Правда, это еще не Пилади, и неизвестно, во что выльется, но во всяком случае все следует тщательно проверить. В частности, киоскер Бочкин и девушка с завода…
— Разрешите, товарищ генерал, — воспользовавшись паузой, сказал Орлов. — Я не успел приобщить материалы, но как раз сегодня окончательно установлено, что интерес Бочкина к Марковой построен на стремлении сделать девушку своей сожительницей, а Чупырина старик рассматривает как соперника. Я считаю, что пока надо воздержаться от установления наблюдений за Бочкиным… Неизвестный, который интересовался продавцом газет, больше не появляется на горизонте. Мне думается, что Ершов мог просто подпасть под игру воображения.
— Посмотрим, что нам ответит о старике Ленинград, — сказал генерал. — Но я считаю необходимым побеседовать с Еленой Марковой…
— Будет выполнено, товарищ генерал!
— Не думайте делать ставку на Чупырина, — заметил Гудков. — Это, видимо, какой-то хлыщ.
Генерал хотел еще побеседовать с Орловым, но, взглянув на часы, начал собирать со стола бумаги. Посмотрев на озабоченного полковника, генерал сказал:
— Рекомендую, Владимир Иванович, завтра отдохнуть по-настоящему…
— Не получится, товарищ генерал, с отдыхом… — начал было Орлов.
— Нет, нет, — запротестовал Гудков. — Если только увижу вас здесь — обижусь. По-настоящему обижусь! Сходите на пляж, покупайтесь, прокатитесь на лодке, посидите, наконец, на набережной под липами. А с понедельника со свежими силами снова за работу!
В воскресное утро полковник Орлов, одетый в светлый штатский костюм, с фотоаппаратом через плечо, вышел из гостиницы и слился с праздничной толпой, запрудившей тротуар. Шел он неторопливо, слегка сдвинув со лба легкую шляпу, и производил впечатление отдыхающего человека. Но так могло казаться только со стороны. И сегодня, как обычно, Орлов встал рано. Его мысли вращались вокруг волнующих проблем, которыми жил все эти дни. Невозможно было забыть о Роберте Пилади, о краже пакета и многом другом.
Он не пошел на пляж, не прельстился прогулкой по реке, не укрылся под столетними липами на набережной.
Орлов знал, что и генерал не будет отдыхать. Дойдя до угла, Орлов направился к Павловскому монастырю. Его влекло не простое любопытство, а то, что всколыхнулось в памяти, когда он прочитал заметки брата в тоненькой тетради.
Пройдя под широкими сводами монастырских ворот, он направился туда, где находилась братская могила красногвардейцев. На месте прежней простой деревянной пирамиды теперь возвышался среди цветов памятник из черного мрамора с высеченными надписями.
И опять в памяти Орлова встала картина прошлого. Он увидел и то место на стене, где сидел когда-то с братом и моряком. У стены уже нет кустов, из которых вышли тогда мальчишки. И хоть прошло много лет, минувшее рисовалось живо и ярко.
К могиле подходили люди, останавливались, читали надписи и вполголоса разговаривали. Орлов направился дальше. Подновленные монастырские здания по-своему привлекательно выглядели в свете яркого солнечного дня. Много гуляющих было и в тенистом разросшемся саду.
Продолжая прогулку, Орлов прошел мимо квадратного здания ризницы, мимо длинного двухэтажного строения, в котором раньше жили монахи. У одной из дверей была вывеска: «Научно-реставрационная мастерская», а неподалеку от входа на скамейке сидел старик в черном пиджаке, белом картузе с тростью в руках. Старик поклонился проходившему мимо Орлову. Орлов ответил на поклон. Возвращаясь обратно, он сел рядом со стариком.
ebooksa