Я закричал. Как тут не закричать. Попытался оторвать руки двадцатого от лица, и добился только того, что он перестал выдавливать мне глаз. Бегун крепко вцепился в глазницу маски одной рукой, а второй ковырялся в ране, оставленной пулей. Он вонзил палец в мясо, согнул его, будто крючок и нещадно рвал мою плоть. Ногами он прижимал меня к себе, не давая пространства для удара.
Хреновая ситуация. Наполовину ослепленный, с чужим пальцем в морде, я даже не мог добраться до ножа, висящего на поясе — ноги двадцатого мешали. Он закрыл хороший гард, и то, что на нем не было бронежилета, шло ему только на пользу. Сейчас двадцатый был переполнен адреналином и желанием убить меня, поэтому почти не обращал внимания на рану в пузе.
Значит, стоит напомнить. И раз не могу добраться до ножа на поясе, то возьму другой.
Одной рукой я контролировал запястье двадцатого, не давая выдавить себе глаз. Приподнял туловище, насколько мог, и сунул руку вниз. Сразу же наткнулся на горячее и липкое пятно, напряг пальцы и воткнул их в пробитый живот противника.
Ковыряешься в моей ране? Я в твоей тоже поковыряюсь! Где там, сука, этот клинок?!
Двадцатый ревел, как раненый слон, но не собирался сдаваться. Он вытащил палец из моего лица и ткнул в другой глаз, пользуясь тем, что моя вторая рука была занята. Я полностью перестал видеть — только разноцветные круги плясали в темноте. Бегун давил, а я наконец смог ухватить клинок в его ране и вырвать оттуда, рассекая пальцы о лезвие.
Мы оба орали от боли и рычали от ярости. Я отпустил его запястье и пару раз ударил кулаком по морде сверху вниз, хаммерфистом. Это был отвлекающий маневр, чтобы он почувствовал свободу и воткнул палец мне во второй глаз. Рискованно и чертовски больно. Но надо.
Не знаю, понял ли двадцатый, что я вытащил нож у него из раны. Но когда его вонзил клинок между ключиц и дернул вверх, вскрывая глотку, будто рыбье брюхо, он точно почувствовал. Его крик сменился кровавым клекотом, а когда я схватился за края раны и рывком раздвинул их в стороны, словно шторки, двадцатый сразу затих. Его пальцы в моих глазницах вздрогнули и расслабились.
Я отбросил его руки от лица, перевернулся на спину и издал надрывный вопль — крик победы и отчаяния, боли и торжества. Бокал дорогого вина, в которой плюнул грязный сифилитик.
Самая мерзкая, самая грязная во всех смыслах драка, в которой я когда-либо участвовал. Может, в прошлом со мной и случалось что-то более мерзкое, но сейчас это не имело значения.
Пылало порванное лицо, порезанные пальцы, ныло сломанное пулей ребро, но больше всего болели глаза. Я по-прежнему ни черта не видел — и если левый глаз еще воспринимал свет и показывал мне мутные очертания окружающего, то правому пришел конец. Я был ослеплен, и наполовину глух — в одном ухе все еще гудело от выстрела.
Срочно укол наноботов. Срочно!
Я скинул со спины рюкзак и на ощупь принялся искать карман, в котором спрятал купленный шприц.
У меня появился преданный хейтер. Это хорошо. Может, он исходит желчью где-нибудь в социальных сетях, рассказывает всем, какая я тварь, и тем самым повышает мою популярность. Молодец, говноед, продолжай наблюдать и надеяться, что я погибну. Не дождешься!
ebooksa