– Якуб аль-Хатиб. По всему – это один из лучших воинов Мутамана.
Они продолжали наблюдать за ним. Всадник был крепок и ловок, облачен в легкие пластинчатые латы и шлем, держал в руке кожаный щит, а на боку у него висел кривой меч. Конем управлял так, словно родился в седле. Повадка у него была уверенная и властная, двигался он сноровисто.
– Говоришь, он пойдет с нами на север?
– Похоже на то. Он –
– Что же, вид у него боевой… С таким в бою лучше не встречаться.
Руй Диас слушал, задумчиво кивая:
– Пойдем-ка потолкуем с ним.
Они сели в седла и шагом стали пробираться меж людей и лошадей. Только что окончилось очередное учение: мавры и христиане переводили дух, меж тем как мальчишки разносили, разливали по флягам воду, которую с жадностью пили бойцы. Пот смешивался с пылью, коркой покрывая лица под шлемами и тюрбанами.
– Как взмокли-то, – заметил Минайя.
– Нам за это платят. Или заплатят.
– Поскорей бы.
При виде Руя Диаса христиане – среди них было несколько новичков, недавно попавших в отряд, – улыбались приветственно или почтительно кивали, а мусульмане глядели с любопытством. Слышалось порой восхищенное: «Это Лудрик, Кампеадор».
Мавр по-прежнему сидел верхом, опершись о луку седла, и обсуждал со своими людьми недавнее учение. Он снял шлем, чтобы утереть пот, и под куфией виднелись короткие влажные волосы – такие же золотистые, как брови и негустая бородка. Широкие плечи, крепкие руки. Серые ясные глаза. Лет тридцати с небольшим на вид.
–
– Ты, наверно, знаешь по-кастильски.
– Знаю.
– Это Минайя Альвар Фаньес, мой заместитель.
Оба всадника, поглядев друг на друга, слегка наклонили головы. Руй Диас показал на воинов-агарян:
– Поздравляю. Выучка отменная.