Форма звука

— Сможете открыть?

После этого вопроса тот сообразил, что Клинт рассчитывал на его дрифтерские способности и других ключей у них нет.

— Боюсь, это теперь не ко мне, — виновато ответил Гелбрейт. — Импланта у меня больше нет.

Клинт почему-то изменился в лице.

— Вас оперировали?

— Да, пока я был без сознания, — Гелбрейту показалось, что лицо Клинта как-то странно дернулось, но это могло быть обманом зрения, видел он сейчас не очень хорошо. — Придется искать другой способ.

— Другого способа нет, — расстроенно ответил викторианец. — Сумей мы даже сломать замок, это не поможет.

— Я думал, ваше разрешение содержит чип, который настроен на замок именно пультовой, — заметил Гелбрейт, жалея, что не захватил пачку сигарет с балкона. — Иначе как вы должны были осматривать любое помещение в Аркаиме? Лазая по подвалам?

Клинт поморгал, залез в карман пижамы, куда переложил наполовину оплавленный после взрыва квадрат, тактично оставленный Карлом Ивановичем на тумбочке, помял его в пальцах и приложил к замку. Замок пискнул и сменил красный цвет диода на зеленый. Ругая себя за тупость, Клинт торопливо навалился на дверь плечом, пока электроника не передумала, и вместе с хорошо отрегулированным полотном провалился внутрь. Гелбрейт последовал за ним и закрыл за собой дверь, чтобы не привлекать внимание снаружи.

Пультовая вышка была разделена перекрытием где-то на высоте пяти метров. Первый этаж представлял собой большой и совершенно пустой холл с одиноким кофейным автоматом. На второй этаж вела лестница, начинавшаяся в паре метров от входа и поднимавшаяся вдоль трех стен к четвертой, где находилась дверь в зал. Перил у лестницы не было, зато ступени были достаточно широки, чтобы держаться подальше от края, не рискуя свалиться при внезапном головокружении.

— Что же Хиотис хотел от инвестора? — вдруг сказал Клинт. — Что за вещь, которая может быть полезна мумбайцам и урсулийцу в равной степени? Если не деньги?

— Откровенно говоря, не знаю, — признался Гелбрейт. — Сам думал, но ничего не приходит в голову.

Лестница повернула на вторую стену, оттуда уже был виден край пультового зала — ряды кресел, экраны.

— Не забывайте, что инвестору это требование было почему-то непросто выполнить, — вспомнил Клинт. — При таком уровне возможностей вариантов очень мало. Ведь не собственную же планету они себе просили?

— Вряд ли, — хмыкнул Гелбрейт. — Такой подарок скорее наказание, чем награда. Помнится, последователи «Нового Мицара» добились права на колонизацию одной из планет собственными силами — и последующие десять лет обивали пороги всех благотворительных обществ, чтобы их включили в список объектов этнокультурной ценности и дали право на гуманитарную помощь, потому что ни черта у них там не росло и не размножалось. Пока решалось их дело, колония вымерла от местной разновидности малярии.

— Может быть, хотели долю в каком-то проекте с фиксированной доходностью? — предположил Клинт. — Тогда это действительно не быстро — выкупить акции у владельцев так, чтобы не поползли слухи. Те могли не согласиться или завысить цену до небес, не считая того, что фондовый рынок об этом узнает и слухи все равно распространятся. Логичнее провести дополнительную эмиссию акций, разводнить капитал, сформировать пакеты для новых собственников, провести их по цепочке брокеров, чтобы скрыть данные конечных акционеров…

— Мумбайцы не могут быть акционерами, — прервал его Гелбрейт. — У них нет документов.

Третья лестница открыла вид на огромную вогнутую панель, где загорались и гасли квадраты с изображениями. Ряды кресел с рабочими консолями был пусты, никто не следил за экранами, показывавшими акваторию, дорожки и корпуса, когда там время от времени появлялись люди. За полукруглой стеной, на которой располагалась главная панорамная панель, гудели сервера и работал охлаждающий блок вентиляции. Все экраны оживали и умирали так внезапно и бессистемно, что глаза разбегались.

Гелбрейт переступил высокий порог, прошел вперед и осмотрелся. Складная лестница в дальнем углу до середины поднята, люк на крышу закрыт. Клинт уперся руками в консоль, вглядываясь в огромный экран. Фрагмент, секунду назад горевший изображением какого-то холла, тут же погас, зато засветился соседний. Гелбрейт подошел к нему.

— Гостиница, — определил он. — Там сейчас наверняка полно народу.