Японка тенью перелетела в противоположную строну, но Эвдиднак лапой перекрыл выход, почти сцапав лучницу длинными, кривыми, словно сабли, когтями. С видимым удовольствием он поднял морду, с шумом набрав в грудь воздух, выпустил струю пламени, поджигая даже камень и превращая один из последних целых участков в оплавленный булыжник.
— Вам некуда больше бежать! — довольно взревело чудовище, да так, что затряслись развалины. Повернувшись кругом, дракон обрушился на последний не задетый огнем участок, и Тан телепортировался вслед за Химари.
— Все, — тяжело выдохнул огр, очутившийся у меня за спиной. — Больше мы его не удержим. Теперь вся надежда на то, что твой план сработает.
— Можно подумать, у нас есть варианты, — криво усмехнулась японка, глядя на нацелившуюся на нас морду. — У меня даже стрелы кончились. Все готово?
— Нет. Но я сделаю так, чтоб было, — ответил я, телепортируя товарищей к сердцу подземелья на шестом. — Теперь это только моя битва.
Я прыгнул в портал, открытый за спиной монстра, за секунду до того, как его пламя поглотило подвал, где я все это время прятался. Вызванные по щелчку либлины закружились, осыпая врага ничего не значащими ударами, но отвлекло его это не больше, чем жужжание мух. Вот только они были не мухами, а моими рабочими пчелками. А пчелы могут больно жалить.
Один из огненных либлинов, на которых дракон не обращал никакого внимания, подлетел прямо к глазу чудовища и активировал заложенное взрывное ядро. Взрыв ослепил монстра на один глаз, дракон жутко взревел, беспорядочно нанося удары по окружающим его развалинам, сотрясая стены. Один из них обрушил потолок над галереей, в которой я искал убежища. Камни завалили выход, но я успел телепортироваться на другую территорию. Вот только сделал это необдуманно и внезапно оказался на открытой местности.
— Ты! — монстр бросился вперед, не собираясь упускать добычу.
Когти дракона со скрежетом ударили по каменной кладке, высекая сноп искр и кроша развалины в труху. Я же провалился сквозь землю, а точнее, через открытый в полу портал, оказавшись на очередном активированном участке. Три последних хитро запрятанных в стенах башни смерти продолжали расширять зону подземелья, хотя большая часть захваченного уже была выжжена истинным пламенем.
Еще пара либлинов погибла от чудовищного удара хвостом, в то время как огненные устроили настоящие полеты камикадзе. В результате за минуту у меня остались только костяные духи, прыгающие меж камней и помогающие башням выкачивать из врага силы. Но долго такое продолжаться не могло.
«Объединение форпоста с подземельем закончено», — появилась долгожданная надпись, и я немедля открыл три портала к сердцам.
Дракон интуитивно ударил струей пламени в центральный, и я не успел его закрыть, мгновенно лишившись большей части заготовленных предметов. Зато из двух противоположных в это время выпрыгнули стражи: сфинксы лавы и смерти. Они в три раза уступали размерами дракону, но все равно представляли собой внушительное зрелище.
Чудовище, понявшее, что его будут атаковать с двух сторон, попробовало взмыть в воздух, но порванные крылья позволили лишь немного подпрыгнуть, подняв тучи пепла и каменной пыли. Сфинкс смерти прыгнул, сумев ухватиться за шипастый хвост, и вгрызся в чешую своими длинными клыками. Он оказался не в состоянии пробить ее, но погрузил когти глубоко под пластины брони, выдирая их с мясом.
Дракон завертелся, словно собака, пытающаяся поймать свой хвост, и прозевал мгновение, когда длинное лавовое копье с шипением обрушилось на его позвоночник, пробив шипованную спину и вскипятив плоть. Лавовый сфинкс, удачно прыгнувший с самых высоких развалин, налег на древко всем телом, погружая копье в тело врага.
Взревев от боли и досады, которые дракон испытал впервые в жизни, чудовище ударило хвостом о стену, пытаясь размолоть сфинкса смерти. Однако страж четвертого уровня крепко уцепился за врага, не выпуская его хвост, даже когда нижняя часть самого сфинкса оказалась раздроблена и отвалилась.
Лавовый страж, понимая, что скоро очередь дойдет до него, с утроенной скоростью начал колоть спину врага и успел спрыгнуть за мгновение до того, как дракон, поджав крылья, перевернулся на спину в попытках раздавить надоедливого противника. Приземлившись, как истинная кошка, на все четыре лапы, сфинкс лавы подскочил к противнику и ударил копьем с разбега, соединив в себе лошадь вместе с рыцарем. Дракон резко отскочил в сторону, и оружие, на полметра вошедшее в жилистую плоть, сломалось в руках стража.
Эндваднак победно взревел, обрушивая лапу на зазевавшегося сфинкса и прижимая его к земле, словно котенка. Набрал воздуха и выпустил струю пламени, превращая раздробленный камень мостовой в лужу кипящей лавы. Не став дожидаться, пока моих стражей окончательно уничтожат, я отозвал раненых, телепортировав их к сердцам подземелья. А затем и сам ушел на безопасное расстояние.
— Крыса! Я тебя найду! Найду и сожру! — взревел раненый, разъяренный дракон, крутясь волчком и пытаясь понять, куда я исчез.
— Ты меня уже нашел, — усмехнулся я, активируя наконец готовую западню.
Пропитанные кровью подземелья одновременно вздрогнули, и десятки взрывных ловушек выпустили направленные в центр снаряды. Каменные копья метровой длины градом ударили в дракона со всех сторон. Ни увернуться, ни заблокировать эту атаку было невозможно, и гигантский ящер захрипел, пораженный десятком снарядов из одноразовых пушек.