Марк молчалив, но за него говорит его тело и чуть усиленный запах. Алексис вдыхает и дуреет: взгляд заслоняет пелена. Он не собирается сопротивляться, чем бы это ни было, любовью или одержимостью.
Он хочет владеть им. Хочет быть для него единственным, целым миром, океаном без дна: хочет утопить его в себе, привязать, оставить. Подчинить, пленить, заразить своей же страстью.
Мысли отзываются томлением внизу живота. Алексис дышит чаще. Такие альфы, как Марк, принципиальны. Марк думает, что Алексис связан с другим, значит, разрушать пару не станет. Но он ощущает, что альфе не все равно.
«Это не так важно, для начала бы разобраться с прошлым, а потом уже думать о будущем», — Алексис отворачивается в другую сторону, упрекая себя за собственнические мысли.
Но почему он «видит» окружающий мир другим? Почему чует энергетику живых и мертвых? Почему не нуждается во сне и пище? Кто он такой? Нет. Что он такое? Чей-то неудачный медицинский эксперимент? Мистическая тварь?
Кем был Алек и знает ли Варкаан, что его супруг видит больше? Варкаан относиться к «нему», как к дорогому человеку, лелеемому и оберегаемому, говорит по возможности не выходить из дома и не гулять дальше окончания улицы. Похоже, что муж Алека чересчур его опекает. Так выглядит настоящая любовь? Это желание сделать жизнь любимого человека комфортной и безопасной? Желание защитить?
Так много вопросов… и хоть один бы ответ.
— Будешь?
Марк протягивает ему разломанную булку, и Алексис, не думая, берет. Подносит к губам, вдруг осознавая, что ни разу, после «пробуждения» не ел. Он думал, что это связано с анорексией: мало ли, сколько съедал за день Алек. Может, приучил организм обходиться без пищи сутки-двое. Видно же, что тело истощено.
Но поесть и правда надо, пусть не хочется. Если не будет, то может и тут умереть, так и не разгадав тайну своего убийства.
Алексис жует. Пища кажется ему безвкусной. Он пытается ее проглотить, но выходит не с первого раза. Организм отказывается принимать, отторгает. Алексис запихивает в себя оставшийся кусок практически силком и глотает, запивая предложенной водой из фляги.
— Спасиб-бо, — Алексис вдруг заикается, почувствовав внезапный призыв к рвоте. Прижимает руку ко рту, всеми силами пытаясь ее сдержать.
Он срывается с места, вылетая из укрытия на улицу. Дождь останавливает потоком в лицо. Алексис путается ногами в мокрой траве, чуть не падает, сгибаясь вдвое. Вскоре на растениях оказывается все то, что он недавно съел. Даже дойти, куда надо, не смогло: организм «вернул» обратно. Странно. Очень.
Алексис… не может есть человеческую пищу?
Да бред же. Чистый бред. Если он живой, то должен чем-то питаться, чтобы эту жизнь поддерживать.
«О, скорее всего, Алек и правда болеет расстройством пищеварения. Я давно не ел, а тут внезапно сухая булка. Конечно, организм это не принял», — Алексис разгибается, умываясь под потоками дождя. Вода заливает глаза, мешает смотреть перед собой, но сквозь шум капель и вой старой мельницы он отчетливо слышит приближение Марка со спины. Вскоре дождь перестает течь на голову: альфа накрывает его плащом-дождевиком.
— С тобой…
— Да, да, все нормально, — уверяет Алексис, поворачиваясь к нему и оказываясь в нескольких сантиметрах от его лица.
Магнетизм срабатывает снова. Алексис так сильно хочет его поцеловать, что сглатывает несколько раз, а на ряду с этой «жаждой» возникает жажда иного плана… и она сродни голоду. Алексис невольно цепляется взглядом за открытую шею Марка, особенно за царапину — видимо, от ветки дерева — на коже. Свежую, с едва запекшейся кровью. Кровью…
Алексис проглатывает вязкую слюну. В горле образуется ком, а слюна продолжает выделяться. Он пугается сам себя. Отшатывается, запоздало замечая, что Марк смотрит прямо на него. Бегающим взглядом, и как-то по-особенному. С искрой. Кажется, будто его янтарные глаза и правда сияют. И Алексис переключается с царапины обратно на его сомкнутые губы.
ebooksa