Алексис еще раз прокручивает в голове первые кадры, которые видел по пробуждению. Склонившийся над ним рыжий омега, на его худом лице испуганность, а на руке обручальное кольцо.
Эм… кольцо?
Алексис хмурится, рассматривая пальцы. Кольца нет. Разве он мог его потерять? Он не помнит самого момента переселения, и может быть содрал «инородный предмет» с руки сам. А кровь… скорее всего, он поцарапал острыми ногтями себя же, а после раны зажили, как тогда у дома папы. Нет, бред. Но откуда тогда кровь? Была ли это его кровь?
Кто он?
Ответы таятся на чердаке. Но идти туда одному — равно подвергать себя опасности. Неизвестность пугает. Вопреки вопящему чувству самосохранения, Алексис заходит в дом. Он собирается с духом и долго смотрит на место, где лестница переходит в закрытый проход на чердак. Паутина, много паутины. Кажется, будто вчерашняя тварь живет именно там. Маленькие паучки не могли наплести столько за пару суток.
Нет, одному туда точно нельзя. Нужно дождаться Варкаана или позвать Марка. Он не хочет умереть еще и в новом теле, если вытесненная душа настоящего Алека захочет вернуться на место. Это настолько бредово звучит, что голова раскалывается. Алексис давит порыв смеяться, истерично хохотать, как умалишенный.
Где логика в происходящем? Мистика — больше объяснений нет.
«Я скоро уже сам буду по стенам лазать и царапать обои вместе с огромным пауком», — Алексис зажимает рот рукой, не позволяя себе смеяться. — «Тихо, тихо. Сохраняй рассудок. Мы с тобой должны решить, что делать дальше».
И решение приходит само собой. В первую очередь он должен убедиться, что действительно тогда умер. Значит, нужно идти на кладбище. Но, конечно же, не одному.
Мало ли, что покажется его поплывшему разуму. Вменяемый человек рядом сможет подтвердить или опровергнуть увиденное.
Отныне Алексис не верит себе. А Марку, вопреки всем здравым смыслам, доверяет.
Альфа притягивает его странным магнетизмом. Для Алексиса необъяснима природа этих чувств: истинность ощущается по другому, да и любовь тоже. Тогда что за связь, возникшая при первом взгляде? Что за одержимость?
Что, если Марк и есть его «бывший муж», который мистическим образом остался молод, и теперь вернул умершего Алексиса в тело похожего омеги и возобновил их привязанность?
Но тогда не подходит то, что Марк холоден по отношению к нему, несмотря на искру интереса в глазах. И все же, Амори видел его маленьким.
Алексис не выдерживает напора собственных мыслей, выбегая из дома и направляясь на соседний двор. Собака, увидев его, прячется в будку с характерным звоном цепи. Марк оборачивается. В его руках лейка, альфа поливает розы.
— Помните, Амори рассказывал об одной мистической смерти юноши? — Алексис сразу переходит к делу. — Я увлекаюсь мистикой и мне интересно узнать больше. Хочу увидеть его могилу, но не знаю, где у вас тут кладбище, — врет он, ни разу не стесняясь. — Могли бы вы показать мне дорогу?
— Покажу, — кратко отвечает Марк с твердым кивком. Снимает садовый фартук, ставит лейку на место и только после этого подходит. — Кладбище далеко. Возьму еды в путь и выдвигаемся.
Алексис ждет его и вспоминает, что так и не отдал соломенную шляпу, одолженную при их знакомстве. Сердце стучит учащенно от одного взгляда на Марка, а внутренний голос навязчиво шепчет: «Мой».
Это походит на паранойю. Зацикленность на одном человеке, и ее природа неизвестна.
…Конечно же, Алексис помнит путь до кладбища. Он часто там бывал — проведывал обоих дедушек по папиной линии, так рано ушедших из жизни. Сажал на их могилах цветы, часто блуждал между рядами, читая имена на надгробиях. Ему нравилась энергетика мрачности, и он надеялся хотя бы раз увидеть духа или что-либо паранормальное. Но сейчас он готов все отдать, лишь бы «паранормальное» оставило его в покое.
ebooksa