Яли в ответ крутит рукой с кольцом на пальце, при этом не выдергивая другую.
— Ты не отрицаешь? — хмыкает альфа.
— Я предпочитаю не врать себе. И другим тоже кстати, — Яли поднимается, вытягивая руку из-под его. Отворачивается.
— Да черт, — рычит сквозь зубы альфа, вставая с грохотом, — стул на полу. Фран зацепляется, но не падает. Обходит разделяющий их стол. Быстро, опасно. Запах острее. Яли не успевает среагировать, как оказывается прижатым к груди крепкими руками. Он упирается ягодицами в стол, невольно ассоциируя это с их первой близостью.
— Франкард! — шипит и скалится он, отпираясь руками в его грудную клетку. — Ты издеваешься?! Думаешь, получится меня трахнуть, как тогда, нагнув над столом в подсобке?.. Хочешь в тюрьму за домогательство? Хочешь?!
— Хочу. Тебя, — на ухо, следом поцелуй туда же. Яли отпихивает его голову от себя, пытаясь высвободиться из рук. Фран опять забирается ему под кофту, заставляя прогнуться в спине и еще больше упереться в столешницу.
— У тебя тормоза отказали?.. — продолжая неравную борьбу, Яли забывает, как дышать. Кровь незамедлительно приливает — и на этот раз явно не к щекам, а куда пониже. — Окей, если тебя возбуждает сопротивление, то тогда я ничего не буду делать, — он замирает, сдаваясь прикосновениям. Лицо альфы близко. Фран усмехается.
— Меня возбуждаешь ты.
— Вспомни, что у тебя есть сын, — эта фраза действует незамедлительно. Фран меняется в лице. Яли замечает свою победу и продолжает давить. — Айрон считает тебя примерным отцом. Так будь им. Думаю, он был бы не рад, если бы я родил ему брата вместо сына, — как можно спокойнее выговаривает Яли. А у самого разум плавится от этого одуряющего аромата и взгляда темных глаз, наполненных вожделением.
Фран отпускает его. Отступает, чего не делал прежде. Лицо альфы снова становится непроницаемым. Тот отворачивается. Опирается руками о раковину и выдыхает со свистом. Яли сверлит взглядом его затылок и коротко постриженные черные волосы на нем.
Фран стоит так, не шевелясь, и лишь спустя некоторое время выдавливает:
— У меня больше не будет детей.
И уходит, оставляя Яли недоуменно смотреть ему вслед.
========== Глава 5. Воспоминания ==========
Яли вспоминает о брате чаще, чем хотелось бы. Ему нравится мысленно сваливать всю вину на того, кого не видел больше десяти лет. Мол, это противозаконные деяния Сая привели к развалу семьи.
Он едва помнит, как они принадлежали к пятому из шести уровней. Особый отдел города – озелененный. Парки, скверы, центр мегаполиса. Искусственные озера, искусственные птицы.
Это осталось ярким пятном-воспоминанием.
А после: Сая забрали в подземный город на отбывание срока. Родители так и не сказали девятилетнему Яли, что именно сделал брат. Остается только догадываться. Скорее всего, публично высказал неугодное мнение или участвовал в восстаниях того года, когда был сослан брат, людей из «вторых» и «третьих». И вполне логично, что репутация их семьи после этого снизилась вдвое. Они больше не имели права дышать профильтрованным воздухом, любоваться зеленью и пользоваться удобствами Центра. Их просто взяли и вывезли за границы «улучшенного города» – утопии. Вывезли в округ «четвертых».
Казалось бы, между «пять» и «четыре» не должно быть сильного отличия. Однако, на деле «четвертые» живут хуже. Почти как «третьи». Их – папу, отца и его – переселили в квартиру в многоэтажке, хотя раньше у них был свой дом. Им даже вещи не разрешили забрать. Ни одежду, ни игрушки, ни деньги, заработанные честным трудом. Все арестовали, опечатали. Родители после этого проклинали Сая и не пытались вытащить его из подземелий. Ни разу не навестили.
А Яли внушали, будто у него никогда не было брата, который старше омеги на одиннадцать лет.