Яли выдергивает руки, пряча их в карманы. Отворачивает голову в сторону. Хмыкает. Перед глазами каменная кладка стены. Все хорошее, что он чувствовал к этому человеку, которого, было, начал считать папой, мгновенно тает. И дело не в самих изменах. А в том, как Элайзер это преподносит. «Я не виноват», – а кто? Кто, собственно, виноват? Яли сомневается, что это Фран его за шиворот приволок к любовнику и приказал делать всякие непотребности.
Оказывается, Элайзер еще больший эгоист, нежели Франкард. Даже по отношению к тем же детям. Омега осознанно рожал их от другого, зная, что если власти заподозрят и сделают тест – в подземный город попадет не только Элайзер, но и «бастарды». Все. Таков закон. За грехи родителей платят дети. Такие – рожденные не от брака – считаются гибридными и не имеют право на проживание на поверхности. Место им – среди подземных крыс.
Вместо того, чтобы признать вину, Элайзер оправдывается. Яли терпеть не может подобных. Пытаются всегда и везде выглядеть в глазах других несчастной жертвой, когда на самом деле – те еще монстры. Давить на жалось – вот их фишка. Яли повидал таких «слизней» немало. Только не ожидал, что добрый на первый взгляд Элайзер окажется манипулятором.
– И все же, я не понимаю, почему, – не сдерживается Яли. – И что за метод проверки любви ревностью? Тем более, изменой? Хватило бы простого флирта с другим, чтобы увидеть в глазах Франа гнев, я-то уж знаю, поверьте, – бросает он, не особо осторожничая в выражениях. – Есть много способов проверить, нужен ли ты человеку. К примеру, спросить его. Напрямую. Не пробовали? Или легче спать с другим? А еще есть такая штука, как аборт. Не слышали, а? Нет-нет, помолчите, сейчас говорю я. Зачем было обрекать детей на подземелья? Один из них – мой муж. И поверьте, мне не все равно, что с ним будет.
Элайзер рыдает, но Яли не верит его слезам.
– Я все могу понять, я сам не лучше вас. Но… неужели вам вообще не стыдно?
– В чем я винова-ат? – продолжает свою песенку Элайзер и от этого фальшиво-плаксивого тона хочется залепить ему хорошую затрещину. Есть за что. – Ты не знаешь, что… не знаешь, я, оно… Я не хотел, я не знал, что он… Что Рид, Рид… – омега захлебывается слезами, раз за разом вытирая красное лицо рукавами. Это уже больше походит на истерику.
Яли снова отворачивается к стене. Нет сил смотреть на это театральное выступление. Может, Элайзер искренен. А может, не видит своей вины, считая себя бедным-обиженным-судьбой. Кто знает, что находится в его голове. Элайзер или глупый, или наоборот – умен и осознанно манипулирует, играя на чувстве жалости. Яли не знает, который из вариантов для него хуже.
– Я так больше не могу, – Элайзер цепляется за стену трясущейся рукой. Шмыгает носом, всхлипывая все реже.
Их глаза пересекаются и Яли видит абсолютно пустой, стеклянный взгляд. Как будто за этой оболочкой тела нет ничего. Выгорело, дотлело.
С неба моросит дождь. Вдалеке звуки поезда. Ту-ту, как по утрам в прошлом доме. Этот взгляд, как дежавю: так же смотрел папа после развода с отцом. Яли передергивает. И холод тут ни при чем.
– Я не могу вечно молчать… я должен сказать, потому что оно… доест меня однажды. Ты, ты точно посчитаешь меня сумасшедшим. На самом деле, нет, не так, я расскажу тебе историю, или, нет, не так, не так, – голос старшего омеги тих и отдает сиплым. Элайзер сбивается и повторяет фразы, как будто за ним погоня и он не успевает сказать нечто важное. В этот момент омега и правда походит на умалишенного. Трясется, как в припадке.
– У меня… Мне больше лет, чем ты думаешь. Я старше тебя в три раза, но, то есть, мысли путаются, я сейчас. У меня не двое детей, а трое. Все альфы. Старший… Я был молод, когда родил его. Вне брака. Мой отец работал в органах и замял это дело, все подделали, будто я никогда не носил дитя, а мальчика отправили в приют, и больше я его не видел. Я не знал, какого цвета его глаза, не запомнил запах… это было так больно. Потом я стал старше, встретил Франкарда, мы решили вступить в брак. Он сразу, то есть, сейчас не о нем. Да. Я родил Айрона, а потом… О… – Элайзер делает паузу. – Рид, с Ридом мы познакомились в парке, уже потом, то есть, после родов. Он пристал ко мне и преследовал, он влюбился в меня. Сразу. А я… он стал моей отдушиной. С ним я чувствую себя нужным, но…
Снова пауза. Длиннее. Яли пытается сложить несвязные отрывки в целое. Элайзер начал об одном, теперь вообще про другое. И непонятно, что он хочет донести.
– Наверно, ты поймешь меня, когда у тебя будут дети. Я думал о нем постоянно, – продолжает Элайзер тише. – О сыне. Однажды не выдержал и бросился искать его, – молчание.
Элайзер задирает голову под капли дождя, и жмурится так сильно, что Яли кажется, что омеге неимоверно больно. Он ожидает услышать, что угодно. Что угодно, кроме того, что слышит:
– Я нашел его. Нашел неосознанно и раньше, чем начал искать. Рид, он… Рид и есть мой старший сын.
========== Глава 9. Говори со мной ==========
«Вот же черт», – Яли в сотый раз качает головой, чтобы прогнать воспоминания о недавнем разговоре, от которого, по меньшей мере, не по себе. Он старается избегать. Ибо если вникать – так и до психбольницы недалеко.
Яли надеется, что Элайзер солгал.