Яли вздрагивает, запоздало осознавая, что омега мог подслушивать. Но судя по заспанно-спокойному лицу, Элайзер ничего не понял. Это рискованно. Они были в шаге от раскрытия.
– Так, ты опять за старое? – старший омега переменяется в лице, проходя, и упирая руки в бока. – Вонь несносная. Открой хоть окно, выветри! Оно же вредит тебе, милый, – сварливым тоном. И это «милый» по отношению к Франу звучит так фальшиво, что сам омега, кажется, замечает это, и поспешно добавляет: – Ой… Яли, солнышко, выйди на минутку. Мы поговорим.
– Я часть вашей семьи, – а хочется добавить «к сожалению». – Хотите поскандалить – пожалуйста, при мне. Я не хочу, чтобы вы поубивали друг друга. Ножи острые, а кровь потом сложно отмыть.
– Мы не собираемся ссориться, что ты…
– Иди спать, – Фран твердым тоном вмиг заставляет Элайзера умолкнуть.
Яли поворачивает голову на скрежет стула – альфа встает. Но вместо ожидаемого шага навстречу супругу, тот отходит к балкону и открывает дверь.
Старший омега быстро оказывается рядом с ним, уволакивая «на разговор». Но даже прикрытая балконная дверь не помеха. Яли все прекрасно слышит.
– Дорогой, я не понимаю, что происх…
– Скажи честно, Айрон тоже от «него»? – резкое.
– Кто тебе сказал такую чушь? С чего ты взял? Ты мне не веришь, дорогой? Разве я бы стал тебе врать?..
– Замолчи, – тише, но с заметной злобой. – Я все понял.
– Но… нет, Франкард, он правда твой сын, – слышится жалостливый, но убедительный голосок Элайзера. Судя по силуэтам за стеклом, омега хватает Франа за руки, как тогда Яли. Те же уловки, надо же. Вот тебе и «жертва».
– Приедет – сделаю экспертизу. Если не мой, то ты знаешь, куда попадешь, – едва различимое, но твердое от альфы.
– Нет, это позор, – тут же возражает омега, и мгновенно исправляется, – то есть, если хочешь, делай, конечно, но, неужели ты мне не доверяешь? Мы с «ним» познакомились после рождения Айрона! Мил…
– Что и стоило доказать.
Тишина. Скрип балконной двери, Элайзер в запале вылетает из кухни – раскрасневшийся, злой. Видать, пошло не по плану. Хитрые уловки не сработали. Слезки-сопли тоже. Долго на чувстве жалости не проедешь. Яли морщится от отвращения к Элайзеру. Хочется плюнуть ему вслед, но не позволяет воспитание.
Он проходит на балкон. В лицо свежим воздухом. Тут холодно. И темно. Ночной город пестрит огнями фонарей и многочисленных фабрик. Слышится гул поезда.
Фран стоит к нему спиной, руками опираясь на балконную решетку.
– Прости, что ударил тебя тогда книгой, – нашелся, что сказать, Яли. – Если бы я знал, что он… я бы помог тебе его додушить. То есть, это неправильно, в смысле, насилие. И с моей стороны тоже. Я не должен был тебя бить за то, что ты ударил его. Боже… как все противоречиво. Он не прав, ты не прав, я тоже, – он запинается, не договаривая фразу. Кажется, Фран его не слушает. Альфа не реагирует на его слова. Не шевелится.
Яли поджимает губы. И осознает, что Франу сейчас не до его пустых монологов.