Подумал: — Хорошо, что не выбросил, когда дочка выросла.
Погрузили всё в багажник, велосипед поставили на свободное сиденье.
И ещё много, очень много чего детского осталось. Кристинке ни в чём не отказывали.
Больше никто ничего себе не взял. Всё, что казалось таким необходимым и важным в обыденной земной жизни, в Улье никому не пригодилось. Все элементы уюта, электроника, украшения, безделушки, модельная одежда, дорогая мебель, драгоценности, ковры и зеркала… Зачем они? Вот если бы пулемёт… Или спирт.
— Спирт! — вспомнил Скорый. Принёс из кладовки оставшиеся полторашки и засунул в свой рюкзак. Подумал, подумал и прихватил два двенадцатилитровых армейских термоса, которые купил зачем–то, да так ни разу и не использовал.
Начальница подогнала багги к крыльцу, увидела термосы, восхитилась:
— Ух ты! Какая прелесть! Ох и хозяйственный ты мужик, Скорый. У меня муж такой же был.
Они не спеша расчехлили пепелац, не спеша всё загрузили и поехали разорять администрацию Отрадного. И даже не успевший прогреться воздух, холодком ранней весны облизывающий лица, не вызывал недовольства. Сама радость от возможности жить, перевешивала все неудобства и дискомфорт.
Сначала вернулись на Железнодорожную улицу. Решили маленько попотрошить трупики, раз уж такой удачный случай выпал.
Лесопосадки почернели. Листва походила на мокрые грязные тряпки, болтающиеся на ветвях. Трава, засыпанная снегом, выжила и теперь выглядывала кое–где зелёным из–под белого. На тающем снегу вяло копошились твари. Те, которые остались живыми от расстрела. Видимо перезагрузка солнца плохо отразилась на их здоровье, — еле–еле шевелились, бедолаги.
Бригада вытащила новые, блестящие тесаки и порубила головы всем зараженным, которые определились зрением Бабки, как живые. Потом приступили к уборке урожая.
И вот тут ждал сюрприз.
Содержание грибных затылочных наростов сваливали в Пашкины термосы, не разгребая рыхлую массу паутины. А вот содержимое долек самого здорового зелёного элитника Шило перебрал на скорую руку.
Каждый сосредоточенно занимался работой, таская горсти грибной паутины в общий котёл. Все, склонившись, резали трупы, когда Шило заорал. Просто заорал:
— А–а–а!
Он стоял на горе элиты, тряс над головой кулаками и орал:
— А–а–а!
Все повыхватывали пистолеты и заняли круговую оборону.
— Что?! Шило, что случилось?!
Тот престал орать, спрыгнул с туши и протянул открытую ладонь.