— Но они уже сделали одну попытку.
— Им ничто не мешает поставить еще одну ловушку, сюрприз, — возразил я. — Тем более что штука с зеркалом, даже если бы мы не заметили его, не очень надежна Она слишком зависит от солнца. Да, знаю, по радио передали, что будет хорошая погода. Однако одно-единственное проплывшее облако может все испортить. Уверен что у них в запасе есть и другие фокусы.
— Очень оптимистично, — проворчал Чико.
Он повел Ривелейшна вдоль дороги к фургону, чтобы спрятать его там, и долго не возвращался. Вернувшись, он сказал:
— Я обошел всю конюшню, и хоть бы одна душа остановила меня и спросила, мол, как ты сюда попал? У них что, вообще нет никакой охраны? Уборщицы ушли домой, а в столовой стряпала какая-то женщина. Она сказала, что я пришел слишком рано, обед будет готов к половине седьмого. Вокруг трибун пусто.
Солнце почти спустилось к горизонту, к вечеру становилось прохладно. Мы мерзли и ежились в свитерах.
— Ты догадался, что зеркало установлено, еще до того, как начал прыгать через барьеры, — заметил Чико.
— Это было вполне вероятно, вот и все.
— Но ты же мог спокойно ехать вдоль ограды параллельно шоссе и заглядывать в каждый сад, как мы и сделали потом. А ты вместо этого зайцем скакал по ипподрому.
— Все правильно, — вяло улыбнулся я. — Я же говорил тебе: поддался искушению.
— Псих. Ты же должен был знать, что упадешь.
— Разумеется, я не знал. Зеркало могло не сработать так эффективно. Но всегда полезно проверить теорию на практике. И кроме того, я хотел проехать по скаковой дорожке. У меня было бы отличное оправдание, если бы меня остановили. Это было грандиозно. И заткнись.
— Ладно. — Чико засмеялся и отправился в очередной обход.
Пока его не было, я без бинокля глядел на ипподромное поле — оно застыло в неподвижности.
Чико тихо вернулся и сел рядом со мной.
— Все спокойно.
— И здесь ничего.
Он искоса взглянул на меня.
— Ты так же плохо себя чувствуешь, как выглядишь?
— В этом нет ничего удивительного. А ты?