— Я ничем не помог вам, — сказал он. — Мы заставляем вас делать много бесполезной работы.
— Ничего, — вздохнул я и подумал, если долго бить в одно место, то предмет может и расколоться. — Я стараюсь полностью отработать ваши деньги.
Он проводил меня до лестницы, и мы пожали друг другу руки.
— Дайте мне знать, если я могу быть чем-нибудь полезен.
— Хорошо, — ответил я. — Спасибо.
Я беззвучно спустился по лестнице в просторный пустой вестибюль. Единственное движение жизни ощущалось за дверью в глубине напротив входа, я подошел и открыл ее.
Там оказалась еще одна дверь в помещение, не похожее на парадные кабинеты, но где, видимо, обрабатывались текущие бумаги. Даже тут работа шла неспешным шагом, служащих никто не подгонял, никто не давил на них. В небольших кабинетах, двери которых были открыты, стояли в свободных позах мужчины в свитерах и разговаривали, другие пили кофе, курили. Совсем не создавалось впечатления, что коммерческая жизнь кипит ключом.
Я закрыл дверь, прошел двор и вернулся к Эрику Лунду. Когда я садился в машину, он поднял глаза от своих «Трудов и дней» и удивленно посмотрел на меня, будто не понимая, откуда я взялся.
— Ах да. — Наконец он узнал меня и словно бы проснулся.
— Теперь ленч? — предложил я.
Эрик придерживался строгих взглядов, где надо есть. Но когда мы устроились в приличном ресторане, он не терял времени и заказал блюдо, которое называл «gravlaks». Я содрогнулся от цены, пожалев комитет, но у меня были и свои деньги. Блюдо оказалось изысканно приготовленным лососем, не копченым, а будто полежавшим в вулкане.
— Вы из Скотланд-Ярда? — спросил Эрик, когда последний кусок нежно-розовой пищи богов исчез с тарелки.
— Нет, из Жокейского клуба. Это удивило его, и я объяснил, из-за чего приехал в Норвегию.
— Почему же они тогда хотят вас убить?
— Чтобы остановить расследование того, что случилось.
— Почему мой брат Кнут, этот безголосый петух, не ведет расследование? Никто и не пытался избавиться от него.
— Уберите одного полицейского, и на его место встанут шесть других.
— А шести таких, как вы, нет? — сухо спросил он.
— Штат Скакового комитета довольно ограничен. Эрик молча задумчиво пил кофе.
— А почему вы не бросите это дело, пока целы?