Реализация

Других служителей закона в доме больше не наблюдалось.

– Труп у нас, товарищ Быстров, – отрапортовал Леонов.

– Следователя вызвали?

– Вызвали. Кучер, что вас привёз, сейчас за ним в народный суд поедет. Если Рудковский его уломает, конечно…

– Рудковский, простите, это кто?

– Да милиционер. Снаружи стоять должен.

– Понял, – кивнул я.

– Вы б насчёт гужтранспорта переговорили бы в исполкоме – и смех и грех просто… Извозчики от нас уже шарахаются как от прокажённых, мы им за три месяца задолжали. Стыдно перед людьми, товарищ начальник. Не милиция, а побирушки какие-то. Ещё немного, и на паперть вставать придётся.

– Не придётся, Леонов. Будем решать накопившиеся проблемы. Не сразу, конечно, но я это дело так не оставлю, – пообещал я, хотя большой уверенности в успехе у меня не было.

Пока власть не осознает, что силовиков, медиков и учителей надо финансировать не по остаточному принципу, а в первую очередь – ничего толкового построить не получится. На голом энтузиазме долго не продержишься. Сгорают даже Павки Корчагины.

– Давно пора, товарищ начальник, – просиял паренёк.

– Конечно, давно. Личность покойного установили? – вернулся я к главному предмету разговора.

– Сразу, как сюда приехали. Это хозяин дома – Василий Дужкин. Вы не переживайте, товарищ начальник, мы всё, как надо, сделали. Да и дело на поверку пустячным оказалось. Сейчас следователь приедет, бумаги оформит и можно сразу в архив…

– Если пустячное – почему меня из горисполкома так срочно дёрнули? Что-то не договариваете? – нахмурился я.

– Мне от начальства скрывать нечего… А вас срочно для порядку вызвали, – ответил Леонов. – У нас ещё при Токмакове завелось, что начальник милиции должен присутствовать при всех смертельных случаях, вне зависимости от обстоятельств.

Мало кого радует, когда на место преступления приезжает большое начальство. Пользы для расследования от этого мало, больше нервотрёпки для оперов.

Но и начальство понять можно – над ними своё руководство имеется, перед которым нужно держать ответ.

– Где труп? Уже забрали?

– Здесь остался. В другой комнате лежит. Пойдёмте, я всё покажу.

Часть дома была перегорожена фанерной стенкой, за ней пряталась спальня.