Любава

— Дык вот! Сам думать учись! Могилу-то ее вскрыли, покой нарушили, тело увезли… Вот и станет теперя бродить неприкаянная, тело свое искать! — не сдавался «охранник». — Еще и мстить начнет! Ох, не к добру то… Поубивает она нас всех теперя! — и принялся размашисто осенять себя крестным знамением.

— Кина, чтоль, насмотрелся? — прикрикнул на него прораб. — Или от безделья крыша поехала? Так я вам найду работу! — затряс он кулаком.

Пока прораб переругивался с рабочими, Илия все явственнее и все чаще улавливал начавшее звучать «Любава». «Так, баба Маня с Петровичем дошкандыбали и народ просвещают» — догадался Илия. «Через час по деревне новая легенда пойдет, о восставшей для мести Любаве. Надо что-то делать».

Илия внимательно стал всматриваться в сторону котлована. Его заливали яркие солнечные лучи, полосами пробивавшиеся сквозь стоявшие вокруг раскопа редкие деревья. Иногда, отражаясь от оставшихся после ночного дождя луж, вспыхивали искорки. Очень скоро в глазах у священника зарябило, поплыли яркие пятна.

— Ты стоял или сидел? — бесцеремонно вклиниваясь в спор работяг, обратился Илия к пареньку.

— С…сидел… — все еще заикаясь, ответил растерянно паренек.

— Давно сидел? — продолжил допрос Илия. Тот кивнул. — Скучно?

Парень уставился удивленными глазами на Илию, не понимая, к чему подобные вопросы.

— Скучно, наверное, сидеть-то? В одну точку смотрел? Задумался? — засыпал его вопросами священник.

Паренек снова кивнул, не сводя с него удивленных глаз.

— Ну все понятно, — усмехнулся Илия. — Ну и стоило всю деревню на уши поднимать из-за обычного сна?

— Чего? — раздалось сразу несколько голосов.

Илия обвел глазами толпу, и, увидев пасечника, махнул ему приглашающе рукой.

— Иван Петрович, иди сюда.

Тот, не понимая, подошел.

— Присядь, — согнав с места паренька, он усадил на камушек, накрытый мягкой курткой, пасечника. — Удобно тебе? Ты откинься, расслабься, и смотри воон туда. Все время смотри, хорошо?

Пасечник, поначалу сидевший напряженно, постепенно расслабился и откинулся спиной на ствол дерева. Вскоре он начал потирать глаза рукой.

— Что, Иван Петрович, глаза закрываются? — заметивший это движение, спросил священник.

— Да плывет все в глазах-то… Стока времени на солнце-то глядеть… Оно ж нынче яркое! Да и парит сильно, аж воздух дрожит, — проворчал старик.

— А ты сколько так просидел, а? — обратился Илия к пареньку.