Любава

Еще одним подарком судьбы были оставленные в предбаннике старые валенки. Размер не очень большой — женский, видимо, бабкины. Но маленькой девочке они были выше колена. Хмуро поболтав в обновке ногой, девочка стянула и старое полотенце. Намотала на ступню и вновь всунула в валенок. Теперь обувка не болталась так сильно, и держалась вполне сносно. Забрав еще одно полотенце, она обула и второй валенок. Полюбовавшись на свою обнову, довольная собой, малышка влезла на верхнюю полку, туда, где потеплее, и сладко уснула.

Три дня, зарывшись в сено в хлеву, она слушала причитания и жалобы старушки на то, что в ее дворе завелась нечисть, что пропали вещи, коза не дает молока, а куры плохо несутся. Бабулька затеяла изгнание чертей, и девочка решила на пока оставить в покое гостеприимное место и найти другое. Но, как назло, не получилось. С больными ногами быстро не побежишь, валенки большие, тяжелые, следы видны… Зима — тяжелая пора. Пришлось вновь возвращаться к Зоське.

Так она и металась весь остаток зимы, мечтая о лете. А весной начали восстанавливать церковь.

Впервые в дом Илии девочка рискнула забраться, когда Зоська отправилась просить милостыньку. Изучив его распорядок дня, и уяснив, что сердобольные старушки каждый день приносят ему корзинки с едой, девочка больше не голодала. Однажды, наевшись до икоты жареной картошки, она забралась на печку и уснула. Проснулась только, когда пришел он. Убежать незамеченной возможности не было, и девчушка затаилась на печи.

После того раза она начала иногда оставаться у него на печи на ночь. Илия на печь никогда не заглядывал, и девочка сочла это место вполне безопасным.

Вернувшись проведать Зоську и принеся ей пирог, стащенный у Илии, девчушка внезапно услышала голос Хромого. Тот о чем-то ругался с Зоськой, требуя отдать ему девочку, крича, что он за нее даст много денег. Поняв, что Хромой хочет куда-то ее забрать, и, наверное, съесть, она испугалась и сбежала.

А деревня жила своей бурной жизнью. Нашли тело Любавы. И девочка, сгорая от любопытства, когда все наконец затихло, полезла в разлом. Облазив там все и найдя подземный лаз, она, сжегшая во время своих исследований целый коробок спичек, вылезала наружу, когда вдруг раздался дикий крик — ее заметили. Испугавшись не меньше рабочего, девчонка шмыгнула в кусты, припустив оттуда в сторону деревни. Напуганная до жути, она неосознанно влетела в самое безопасное место — дом Илии, и забилась на печку.

Успокоившись и боясь теперь глазастых строителей, шаставших по деревне, девочка во время вечерней службы отправилась к Зоське, прятаться. Та, завидев девчонку, поймала ее, и, достав из кармана веревку, крепко привязала к ножке стола, не забыв как следует поколотить, приговаривая, что продаст нахлебницу, хоть шерсти клок с бесполезной дряни напоследок урвет. Ночью напуганная девочка, дотянувшись до консервной банки, лежавшей на краю стола, острой крышкой перетерла веревку и сбежала.

Хорошим убежищем ей показалось храмовое хранилище. Стянув из часовни коробку со свечами, она забралась в пролом. Ночь в старом храме прошла спокойно. Разбудил голод. Потянувшись и сладко зевнув, малышка собралась выбраться из укрытия и раздобыть еды, но… ее снова увидели.

Строители, прилаживавшие новые, крепкие мостки, заметив вылезающую из пролома девочку, заорали так, что аж уши заложило.

Перепугавшись, девочка вновь нырнула вниз, и с перепугу схватив свечи, спряталась в потайном ходе.

— Не трогай нас, Любавушка, мы с добром! Мы щас конфеток тебе! Ты подожди только! Щас! — неслось сверху на разные голоса.

А вскоре сверху в пролом посыпались конфеты, пироги, печенья, а затем прилетела и кукла.

— На, Любавушка, кушай! Ты только нас не трогай! Вот и куколку на! Играй на здоровье! Займись куколкой! Это тебе куколка, Любавушка! Ты же любишь куколку? И конфетки кушай! Вкусные! Кушай, Любавушка! — неслось сверху, подкрепляемое градом из конфет.

Наконец, все затихло. Девочка осторожно выбралась из своего укрытия, зажгла свечку и осмотрелась. Пол под проломом был усеян конфетами, пирогами и печеньем. Не веря своему счастью, она принялась собирать подношения. Несколько раз, набрав полный подол сладостей, она забиралась в подземный ход и там складывала свое богатство. Последние конфеты она сложила в карманы.

Подобрав и рассмотрев такую красивую куклу, девочка, не выпуская подарок из рук, уселась в хранилище и стала завтракать. Наевшись сладкого, захотела пить. Спрятав дорогой подарок понадежнее, она выбралась из пролома и, не сдержав любопытства, завернула к поляне строителей.

Посмотрев, как те пьянствуют, и убедившись, что все заняты возлияниями, она тихонько прошмыгнула к навесу. Там, на столе, лежали нарезанные куски сала, хлеба и колбасы. Схватив лопух с лежащим на нем салом, девочка быстро кинула туда колбасу и, прихватив пластиковую бутылку с водой, исчезла в кустах.

Наевшись и выспавшись, она, чувствуя себя в хранилище в полной безопасности, зажгла свечу и уселась играть с куклой. Укачивая ту на руках, девчушка напевала молитву, которую запомнила, подглядывая за Илией в часовне. Неожиданно за дверью раздался шорох, и кто-то шепотом произнес: «Любава!».

Замолчав, девочка обернулась. Возле двери стояла незнакомая тетя, непривычно, но красиво одетая. Тетя испуганно попятилась, и вдруг упала. Испугавшись, девчонка уже бросилась к своему убежищу в подземном ходе, но остановилась. Тетя странно дышала. Девочка, готовая в любую секунду броситься наутек, осторожно приблизилась к ней. Тетя, открыв рот, хватала воздух и дергала рукой висящую сбоку сумочку, не в силах открыть ее.

Девчушке стало жалко красивую тетю, и она дернула замок молнии. Обнаружив там непонятный предмет, она вложила его тете в руку, с интересом наблюдая, что та будет делать. Странная тетя, зачем-то разорвав на груди красивую кофту, царапала ногтями грудь. Почувствовав в руке предмет, который ей дала девочка, она поднесла его ко рту и вдруг затихла, выронив эту странную штуку.