— Да, он оказался абсолютно пустым. Нашли только банковские упаковки из-под денег. Эштон, очевидно, взял банкноты и оставил обертки.
— Эштон или Кламмерт? — спросил Мэйсон.
— Эштон. Банковские документы показывают, что Кламмерт ни разу не пользовался сейфом. Он — только имя, записанное на карточке.
— Как считает полиция — сколько денег было взято из сейфа?
— Они не знают. Много. Служащие видели, как Эштон засовывал в чемодан пачки банкнот.
— Вы проверили аварию, в которую попал Лекстер?
— Да. Он налетел на телеграфный столб, как и сказал. Из-за угла на него выскочил пьяный шофер.
— Есть свидетели?
— Да. Несколько человек слышали треск.
— Их имена записаны?
— Да. Они видели следы там, где Лекстер затормозил. Говорят, что он был на своей стороне дороги. Он казался возбужденным, но был абсолютно трезв.
— Где он был до того?
— Это я уточняю, Перри. Когда с ним говорили полицейские, они расследовали смерть Питера Лекстера, а позднее — смерть Чарльза Эштона. У Сэма отличное алиби касательно привратника. Он уехал из дома около девяти и не возвращался.
Эштона убили между десятью и одиннадцатью. А потом допрашивали Шастера. Он дает Лекстеру алиби.
— Вот как?
— Да, — Дрейк кивнул. — Шастер утверждает, что Лекстер был у него в конторе.
— О чем они говорили?
— Шастер отказывается сообщить.
— Очень милое алиби, — презрительно сказал Мэйсон.
— Постойте, Перри, оно, кажется, подтверждается.