— Еще точнее? До секунд. Скажем, двенадцать минут тридцать секунд до одиннадцати.
— Я вам сообщу, когда у меня будет ровно без одиннадцати одиннадцать, — сказал Кин.
— Только точно, — попросил Мэйсон, — потому что…
— Без одиннадцати! — перебил Дуглас Кин.
— Так, — сказал Мэйсон, глядя на свои часы, — ваши отстают на двадцать пять секунд от моих. Но не переставляйте стрелки, я подведу свои. Слушайте: они пошлют за мной хвост, когда я отсюда выйду, надеясь, что я приведу их к вам.
Идите к моей конторе и остановитесь на углу Седьмой — знаете это место?
— Да.
— Ровно в десять минут двенадцатого выйдите из-за угла и вскочите в первый же трамвай, идущий по Седьмой улице. Оплатите проезд, но в вагон не проходите — стойте возле кондуктора. Я буду рядом с трамваем, но не за-; говорю с вами и не подам виду, что знаю вас. Следом поедет девушка в открытой машине с откидным сиденьем. Она будет ехать на той же скорости. Потом она вырвется вперед, и, когда я крикну: «Прыгай!», вы прыгнете на откидное сиденье. Сможете?
— Конечно, смогу.
— О"кей, Дуглас! Могу я на вас положиться?
— Можете. — Голос молодого человека освободился от угрюмых ноток. — Дурака я свалял! Теперь я играю с вами.
— О"кей, — повторил Мэйсон. — Помните: в десять минут двенадцатого.
Он повесил трубку, схватил шляпу и сказал Делле Стрит:
— Вы все слышали. Вы сможете?
Делла Стрит уже надевала шляпку перед зеркалом.
— А как? — спросила она. — Я выхожу первая?
— Нет, первый я.
— А не хотите, чтобы я вывела машину, пока вы дойдете до угла?
— Верно. Голкомб будет следить за мной. Если я сяду в машину, и он сядет. Его машина стоит где-то рядом. Если он подумает, что я иду пешком, он пойдет за мной пешком.
— А что, если вы сядете в трамвай?