— С превеликим удовольствием.
Я залил воду в кастрюльку, поставил ее на плиту. Насыпал кофе в кофейник. Когда я обернулся к Фактору, он закрывал портфель, а на моем столе лежали двадцать пять тысяч.
Десять пачек по двадцать пять стодолларовых в каждой.
И все это предназначалось мне.
— Здесь двадцать пять, — подтвердил Фактор, — и все это ваше, если вы играете вместе с нами.
Я взял пачку и пересчитал банкноты. Все точно.
— Не волнуйтесь, в данном случае налоги вам платить не придется.
— Уж в этом я не сомневаюсь. — Я взял еще пачку, пересчитал.
— Ровно двадцать пять, Ливайн. Ну что вы, право…
Я подмигнул ему, и он воодушевился:
— Смею вас уверить: пока эта администрация будет держать бразды правления в своих руках…
Я продолжал пересчитывать деньги, а Фактор искренне радовался за меня.
— Вы правы, Ли. Ровно двадцать пять.
— Итак, вы с нами?
— Напротив, с каждой секундой все дальше от вас. Думаете, если вывалить передо мной на стол кучу баксов, так я сразу же и завиляю хвостом? Нет, дорогой мой, здесь вам не Вашингтон. В Нью-Йорке такие номера не проходят.
Он вскочил, красный, как рак, и начал быстро засовывать пачки в портфель.
— Не понимаю, зачем тогда было устраивать эту комедию с пересчитыванием? Вам так нравится кривляться?
— Да, представьте, имею слабость к розыгрышам. А еще мне нравится ваша настырность. Что теперь вы мне пообещаете? Вечную жизнь?
Фактор задыхался от негодования:
— Больше не будет ни предложений, ни обещаний, но имейте в виду, Ливайн, вы совершаете роковую ошибку. — Он закрыл портфель, выпрямился и посмотрел на меня недоверчиво: — Просто уму непостижимо, как можно отказываться от такой суммы!