Большая чистка сорок четвертого года. Кот привратника

22
18
20
22
24
26
28
30

— Джек, вы слышали выстрелы?

— Выстрелы? У вас слуховые галлюцинации, Эби, Небось, сочиняете очередную военно-патриотическую чепуху, вот и чудится черт те что.

Эби был крупный мужчина с черной, как смоль, шевелюрой, носил очки в роговой оправе, а на всех его сорочках были вышиты золотом инициалы «Э. Р.» и маленький скрипичный ключ. Мы были знакомы достаточно давно, и он научился понимать меня с полуслова.

— Но с вами все в порядке?

— Абсолютно.

— А тот тип? Он что, убит?

— Эби, мы же не в Голливуде. Все живы. Повторяю, у вас слуховые галлюцинации.

— Может быть, вызвать полицию?

Я похлопал поэта по плечу:

— Обойдемся без полиции, дружище. Идите к себе, садитесь за пишущую машинку и сочините лично для меня коротенький шлягер о том, какой шикарный город наш Нью-Йорк. Буду вам весьма признателен.

— На той неделе я как раз сочинил нечто подобное. Хотите послушать? — Глаза у него загорелись. Бедняга не был избалован вниманием к своему творчеству. Никто особенно не интересовался текстами его новых песен, включая композиторов и исполнителей. Уж слишком много было в них лунного света, телячьих нежностей и сиропа.

— До завтра, Эби. Сейчас мне некогда.

Как всегда, мне пришлось довольно долго жать на кнопку вызова лифта. Наконец кабина поднялась на девятый.

— Что случилось, мистер Ливайн? У вас же в кабинете клиент, вот я и не спешил. — По моему взволнованному виду он тотчас смекнул, что дело неладно: — Вам нужна моя помощь?

— Да. Можешь попросить своего приятеля Вито подменить тебя на полчасика?

— Нет проблем. Скажу, что собрался в закусочную.

— Отлично. Договорись с ним и приходи ко мне в контору как можно быстрее.

Он появился через три минуты. Я изучал содержимое карманов и бумажника Ли Фактора, — увы, ничего достойного внимания, — когда Эдди влетел в кабинет.

— Ого! Кто это такой, мистер Ливайн?

— Да так, один мой приятель.