Участники облавы собирались в Заволжских мастерских, в бывшей дежурной комнате Коллегии по борьбе с контрреволюцией. Некоторые рабочие, из новеньких, укоризненно поглядывали на Тихона: чекист, а в такой ответственный момент дремлет, положив голову на стол, на смятую фуражку.
А он валился с ног от усталости — вечером губчека прочесывала окраинные улицы города, были перестрелки, троих чекистов задели бандитские пули.
Лампочка на длинном шнуре тихонько, по-осиному зудела, вольфрамовая нить то раскалялась, то угасала без тока. Иван Резов и Степан Коркин раздобыли где-то шашки и играли на интерес.
Ровно в пять часов старый рабочий потряс Тихона за плечо. Тот поднял голову, сипло сказал:
— Пытался заснуть — и не получается.
— На нас не сердишься, что на такую беспокойную службу направили?
— Что ты, дядя Иван. Я теперь без этой службы жизни своей не представляю.
Надев фуражку, Тихон оправил ремень с кобурой и обратился к рабочим:
— Товарищи! Прошу не храбриться, вперед меня не высовываться — запросто можно на финку налететь. И не забывайте главное: идем не бандитов ловить, а детей спасать.
Иван Резов одобрительно кивнул.
Толкаясь в дверях, рабочие следом за чекистом вышли на волю, по шпалам направились к тупику. Устало и сонно дышал у семафора маневровый паровоз, где-то за станцией, на стрелках, коротко лязгнули буфера.
У сгоревшего пакгауза, где ржавые пути разбегались, Тихон разбил рабочих на две группы. С первой, в обход вагонного кладбища, пошел Иван Резов, чтобы отрезать беспризорникам путь, если вздумают бежать.
Переждав некоторое время, Тихон повел оставшихся с ним рабочих дальше. Ветер свистел в опрокинутых дырявых вагонах, тоскливо поскрипывал песок под сапогами, в темном холодном небе висела одинокая желтая звезда.
От усталости или оттого, что облавой, как на бандитов, шли на детей, оставшихся без родителей, Тихон почувствовал себя много прожившим человеком.
— Вот она — блатная республика, — показал Степан Коркин на темнеющий впереди спальный вагон.
Чекист пригляделся. Выбитые окна прикрыты фанерными и железными листами, дверь в тамбур висела на одной петле, вокруг вагона нечто вроде баррикады из пустых бочек, сломанных ящиков, бревен, измазанных мазутом шпал.
— Ждите меня здесь, — шепнул Тихон и полез на баррикаду, стараясь не шуметь.
Сделать это в темноте оказалось невозможным — одна из бочек с грохотом скатилась и ударилась в колесо вагона.
Там сразу проснулись, заорали истошно:
— Лягавые!
ebooksa