Тихон взял беспризорника за руку. Мальчишка дернулся, но, почувствовав силу, покорно поплелся рядом.
Не долго раздумывая, Тихон повел его в губчека, прямо в кабинет Лагутина, объяснил все. Лагутин, посмотрев на беспризорниц, ничего не сказал, тут же стал названивать по больницам. И правда — больницы были забиты, но место все-таки нашли.
По дороге Тихон спросил мальчишку, как его зовут.
— Пашка-хмырь, — буркнул тот.
— Значит, Павел? А фамилия?
— Я же сказал тебе — Пашка-хмырь.
— Нет такой фамилии — хмырь.
— У других нет, а у меня есть, — бубнил свое беспризорник.
Вовремя привел его Тихон в больницу — врач сказал, у мальчишки воспаление легких.
Дважды навестил он Пашку, а когда пришел в третий раз, мальчишки здесь уже не было, сбежал. Расстроился Тихон, при случае сказал об этом Лагутину. Тот с горечью произнес:
— Если бы не контра, всех бы чекистов бросил на беспризорников. Сколько их гибнет, со шпаной связывается. Надо что-то делать.
А через неделю он взял Тихона в Дом народа, где состоялось совещание по вопросу о беспризорниках.
До самого губернаторского особняка шли молча, спешили. В кабинете, где совещались, до того начадили махрой, что щекастые амурчики на потолке едва просматривались сквозь пласты сизого дыма.
Заметив Лагутина в дверях, секретарь губкома товарищ Павел укоризненно покачал головой, показал на часы. Сели на свободные стулья, прислушались к тому, что говорил с трибуны мужчина с длинными, как у псаломщика, волосами, в полинялой форме учителя гимназии:
— Шайки малолетних преступников заполонили станции, базары, улицы. Нашествие, как при Чингисхане! Крики «караул» звенят беспрерывным и тревожным набатом…
Выступающий налил из мутного графина воды в стакан, посмотрел ее на свет.
— Кипяченая, кипяченая, — успокоил его товарищ Павел.
— Потомки с нас спросят, — продолжал мужчина на трибуне, отхлебнув воды. — Что мы сделали с завоеваниями революции? Куда мы идем?
— Товарищ Глазухин, ближе к делу, — постучал карандашом по столу секретарь губкома. — Какие вы предлагаете меры?
— На улицах хозяйничают малолетние мародеры! — Глазухин тряхнул длинными волосами и, сделав значительную паузу, перешел на зловещий шепот: — Предлагаю выжечь скверну каленым железом! Вымести из города стальной метлой!